- Настоящая певица? - удивленно спросила Роза за них обоих.
Евдокия с готовностью откликнулась, явно истосковавшись по общению:
- Ну, насколько она настоящая певица, я не имею понятия. Знаю только, что в Гусе, в ресторане слушают ее с удовольствием, танцуют под ее песни, да еще и деньги немалые платят. Вот они с сыном и не желают жить со мной в деревенском деревянном доме, а снимают квартиру в доме каменном, в Гусе, рядом с рынком. На пятом этаже. Да Бог с ними, пусть живут, как хотят, не пили бы только. Но очень уж я по внучке скучаю. Тоскливо мне без нее, да и ей в деревне на просторе лучше. Когда отпускают ее ко мне, сноха на автобус ее сажает до Болота, как мы свой поселок между собой называем. Здесь ведь болота кругом, торф добывают. Гуси здесь может и были когда, да, видно, было это в незапямятные времена. Ой, смотрите-ка, тучи собираются, гроза, видно будет!
Все сидящие за столом обернулись к окнам, где на стеклах уже были видны первые крупные капли. Загремел гром, сверкнула молния, и тут же полил очень сильный дождь. В этот момент дверь распахнулась и на пороге появилась очень миленькая русоволосая девочка, которой никак нельзя было на первый взгляд дать десять лет, она явно выглядела старше. Когда она заговорила, всех очаровал ее звонкий голосок, а говор, говор! Это был мастный разговорный, до смешного протяжный диалект.
- А к-а-ро-о-ва-то ста-а-и-и-т! А заг-на-а-ть-то не-ка-му-у, д-а-а, - полувопросительно, полу-утвердительно, но явно укоризненно произнесла девочка.
Ее взрослая, неподдельная серьезность была настолько уморительна, что Миша и Николай рассмеялись, а Роза, воспитанная своей мудрой бабушкой, изо всех сил сдерживалась, чтобы не обидеть девочку, ведь она же не виновата, что здесь так, протяжно акая, говорят люди.
Зато Евдокия, заполошно всплеснув руками, вскочила, накинула висящий на вешалке дождевик и выбежала за дверь встречать мычащую возле калитки корову.
Розе было интересно посмотреть на эту картину, и ей казалось, что она уже вышла на деревянную веранду, видит вокруг нее висящий стеной проливной дождь, корову, важно ступающую копытами по дождевым лужам, видит эти лужи, покрытые крупными дождевыми пузырями ...
На самом деле Роза, сморенная усталостью, заснула на плече у Миши, и тот, видя, что обессиленная девушка постепенно сползает все ниже и ниже, поднял ее на руки и, ни у кого ничего не спрашивая, отнес в смежную комнатку. Комнатка эта была такой маленькой, что в ней помещалась только одна старинная кованая кровать и ничего больше. Эта кровать была убрана по-старинному: с подзором, с периной и с кружевной накидкой на подушках. Только покрывало поверх кровати было современное, яркое, с крупной атласной вышивкой. На него и опустил Миша спящую девушку, по-мужски, без должного почтения смял кружевную занавеску, достал подушку и подложил ее Розе под голову.
Часть 34
- Сморило бедняжку, - сочувственно проговорил Никола, встретив этими словами вернувшегося к столу Михаила. - Ничего, до завтра отдохнете, а утром я отвезу вас в город, там у меня есть знакомая, раньше она строительным складом заведовала, вот и спросим ее, может, у нее какие-нибудь связи в строительном бизнесе остались.
- А мы так снова в рабство не влипнем? А то придется аж до Владивостока улепетывать. Как-то уже к дому пора бы начать продвигаться.
- Я-то тебя понимаю, но вам обоим не только деньги на дорогу, но и одежда нужна, эта на вас уж очень истрепалась. Одному из вас я еще мог бы денег одолжить, но обоим мне жинка ни за что не позволит, а кассир она у меня главный, банкует, одним словом. Так что придется вам потрудиться, а там посмотрим. Попросим Нину мою, она скажет, что вы ее родственники. В городе ее уважают, так что есть надежда, что Бог не выдаст - свинья не съест.
На другой день в Гусь-Хрустальном, когда они подъехали к городскому рынку, недолго пришлось отыскивать старенький двухэтажный, барачного типа домик, который, возможно, был построен в неглубоком овраге, а, может быть, из-за своей ветхости сам ушел в землю. Здесь в молодости жила Нина, хорошая знакомая Николая, при каждом воспоминании о которой у Николая скулы покрывались пунцовой краской. Что у них были за отношения, оставалось только догадываться, но, когда Николай пошел к ее дому, то ноги у него явно подрагивали, подкашивались, и, со стороны казалось, что он до подъездной двери не дойдет, упадет.
Но он не упал, он вернулся быстро и с лицом, на котором читалось и разочарование, и досада.
- Нина теперь здесь не живет, она давно получила квартиру и переехала. Куда уехала, никто не знает. Будем искать.