Часть 46
- И что теперь? - спросил Миша Сашку.
- Да что, звонить буду Черету, - ответил тот и вытащил из кармана...рацию.
- На что тут нажимать, кто бы мне напомнил?
- Да ведь это рация, а не телефон! - воскликнул Миша. - С чего ты взял, что тебе дали мобильный? Голимая милицейская рация.
- Да ты чё?
- Мне ли не знать, ведь я Таганрогский радио-институт окончил, к твоему сведению. Что-то тут не так! Зачем твой Черет назвал рацию сотовым телефоном? А ты сам не видел сотового телефона, что ли?
- Да не приходилось мне, - растерянно промямлил Сашок. - Где я, и где ваш мобильный! Я же тебе говорю, что вышек пока у нас в городе нет. Ты лучше скажи, как мне Черету позвонить, я забыл.
- Вон, видишь, большая кнопка сбоку, нажми и держи, пока будешь говорить. А захочешь его послушать, сам замолчи и скажи, «прием». Но всё это очень подозрительно. Этого Степана ты точно хорошо знаешь? Он тебя не подставит?
- В жизни ни разу еще не подставлял. Так что, звонить?
- Звони уже, раз ввязались, - глуховатым голосом предложил Вадик. - Может, этот Черет из милиции эту рацию скоробчил, пока там работал. С тобой же его Степан свел, а то, что он человек надежный, все мы знаем. Сколько раз выручал нас всех и тебя конкретно. Мы ж его, и он это знает, из-под земли в случае чего достанем.
- Тогда тихо, буду звонить. Алло! Алло! Черет! Прием!
- Слушаю, - ответила рация мужским голосом.
- Мы прибыли, на стоянке стоим, что дальше? Приём!
- Вы форму надели? Все надели?
- Нет, а уже надо? Мы же еще не знаем, где живёт этот должник и как его зовут. Тут дождь идет, довольно сильный, может, не переодеваться, а то форму испортим? Вы ведь говорили, что её надо будет потом сдать на склад. Прием!
- Не раздумывайте, надевайте всё, как договаривались. Помнишь, я тебе показывал старушку, что с внуками из пятиэтажки напротив выходила? Подъезды у пятиэтажки с другой стороны, а у неё подъезд специально переделан на эту сторону только для их квартиры. Вспомнил?
- Ну, вспомнил, - подтвердил Сашок.
- Так вот это мать этого человека. Он с ней в этой квартире живёт. Отдельно себе вход пристроили, фонарь над входом зажигают. Она на местном спиртзаводе бухгалтером работает, у неё денег куры не клюют. Она, может, за него сама долг отдаст, если он прячется и домой не придет. Даже, если только часть отдаст, и то хорошо. Переодевайтесь, как мы договорились и ждите, когда у них фонарь над крыльцом зажжется. Это значит, что она с работы пришла. Тогда и идите. Предупредите, что сыну её не поздоровится, если долг не вернёт. Подождите его там, может, он придет домой, тогда ему втолкуйте, чтобы не прятался, деньги отдавать всё равно придется. Он знает, что я в милиции работал, поверит, если вы в форме будете.
- Ясно, сделаем! - отрапортовал Сашок, и все стали переодеваться.
Мише в машине было тесно, душно и терзали смутные подозрения, что он ввязывается во что-то неудобоваримое. На пакете, который вручил ему Борис, стояло его имя на наклеенном куске лейкопластыря. «Надо же! И никаких обмеров не надо было, будто заранее знали мои габариты».
Он хотел выйти и переодеться возле кустов позади машины, но припустил дождь, и это оказалось невозможным. Кое-как натянув брюки и зашнуровав высокие берцы из искусственной кожи, Миша решил с рубашкой и кителем повременить до тех пор, пока все не переоденутся. Переодетые в форму молодые люди сразу стали выглядеть солидно и внушительно. Может, и правда, должника их вид подвигнет на отдачу долга, поэтому и Миша поспешил тоже переодеться, потому что вдруг почувствовал какое-то воодушевление и надежду, что их миссия, действительно, может оказаться действенной и полезной. Сама милицейская форма преображала не только внешне, но и изнутри, появилась какая-то удаль и решимость совершить что-то благородное и героическое.
Дождь лил и лил, фонарь над дверью должника еще не горел, в машине было тесно, поэтому Валерка предложил всю снятую одежду и обувь отправить в багажник. Все согласились, и Валерка вышел из машины, нагруженный вещами, а в этот момент к двери, за которой они наблюдали, подошла женщина и, войдя в дом, включила свет над крыльцом. Она потом включила свет еще и в комнате, но этого «наблюдатели» уже не увидели, потому что под проливным дождем бежали к её крыльцу перебежками: от машины - к «грибочку» над песочницей, от песочницы - до укрытия под горкой на детской площадке, а уже из-под горки на детской площадке - к крыльцу должника.