Проводница наконец-то согласилась пустить их в свой плацкартный вагон и посадила за боковой столик возле самого туалета.
Стоило им сесть и отдышаться, как Роза снова начала плакать. Михаил не выносил женских слез:
- Зачем же вы плачете? Вот увидите, все будет хорошо, - Миша постарался придать своему голосу максимальную убедительность. - Давайте для начала познакомимся.
Молодой человек встал и представился:
- Михаил.
- Об этом я со вчерашнего дня знаю,- сказала, всхлипывая и заикаясь от плача, Роза. - И вы бы меня знали, да состояние у вас было неподходящее для этого, - несмотря на трудную жизненную ситуацию у них обоих, Роза не преминула съязвить из-за презрения к пьяницам.
- Да уж, тут ничего не возразишь, глупо вышло, - с досадой и сожалением в голосе ответил Миша. - И вид человеческий я потерял, и маму подставил, с ковром ей не смог помочь. Теперь смешно голову пеплом посыпать, никто не поверит, что не виноват, не рассчитал свои силы. Опыта мало, мне не приходилось пока подвергаться такому давлению. С ровесниками я бы разобрался, а тут - солидные мужики наседают со стаканами самогона: пей, да пей, так положено, я и не нашел причины для отказа. Мы вчера мою родную бабушку в подмосковной деревне хоронили, я, честно говоря, не очень в таких обычаях разбираюсь, думал, что отказываться нельзя. Вот и нализался, до сих пор голова болит и дурнота какая-то в груди. Похмеляться без толку, мне это не помогает. Позавтракать бы поплотней, так денег с собой не взял, только паспорт в кармане.
- Деньги у меня есть, но немного и я боюсь их тратить, ведь неизвестно, что нас ждет. Да и обстановка здесь к завтраку не особо располагает, - сказала Роза и достала из сумочки зеркальце.
Вид ее размазанных глаз расстроил девушку. Она встала, чтобы пойти и умыться в туалете.
- Куда вы? Не уходите далеко. Вместе будет легче гоняться за нашим поездом с сумасшедшей проводницей в седьмом вагоне, - Мише вдруг захотелось увидеть, как улыбается его спутница.
Но она улыбнуться его шутке не смогла, только оглянулась.
- Сейчас я вернусь, я быстро.
Но в вагонном туалете зеркало отсутствовало, наверное, его разбили. Роза вспомнила, что и в их седьмом вагоне в туалете тоже зеркала не было. «Да это и немудрено у таких проводниц, как наша сумасшедшая и эта злючка бурчливая». Девушка умылась, вытерла лицо влажной ароматной салфеткой из своей маленькой сумочки и вернулась на свое место напротив загрустившего Михаила.
Не желая показаться девушке занудой и паникером, Михаил сразу встрепенулся, с явным усилием растянул губы в улыбке и, продолжая разговор, будто он и не прерывался вовсе, проговорил:
-Запашок здесь еще тот, самый лютый аппетит пропадет без следа. Потерпим с вами до Лозовой, что ж поделать. Там, наверное, нас уже мама со своим ковром ждет. А сумка у нее полным-полна и мы устроим пир...
- На весь мир? - уточнила с вымученной улыбкой Роза.
- Может, и на весь мир, если вы откроете, наконец, тайну вашего имени.
- Мое имя - Роза, Розалия, если полностью.
- Какое красивое имя! А главное - редкое.
- Ну, как же? Без этой цитаты из «Иронии судьбы» обойтись прямо никак нельзя! - надула губы девушка.
- Да вы не обижайтесь, а согласитесь, что двадцатилетней давности фильм здесь вовсе ни при чем, а у вас действительно редкое имя, прямо чрезвычайно редкое. Оно вам, конечно, очень идет, и из-за ваших смоляных волос мне так и хочется назвать вас Черной Розой, если вы мне это позволите? Будь вы актрисой, вам очень подошел бы такой псевдоним в стиле серебряного века, когда жила знаменитая Вера Холодная, - Миша после этих слов как-то особо пронзительно посмотрел своими ярко-голубыми глазами в карие глаза Розы.
От этого его взгляда у девушки неожиданно замерло сердце, да так, что даже дыхание у нее перехватило. «Боже, что это со мной? Неужели мне нравится этот пьяница?» - подумала она, а «пьяница», не дожидаясь ответа на свой вопрос, больше похожий на комплимент, вдруг предложил:
- Если вы не возражаете, давайте перейдем на «ты»?
- Я согласна, - просто ответила Роза, хотя только ли к переходу на «ты» это согласие относилось, она и сама не поняла, окончательно восприняв его разглагольствования о своих черных волосах, как не слишком изящный, но безусловный комплимент.
Часть 6
Мимо их столика пробежала проводница. Она была не старой, но и не такой молодой, как та «сумасшедшая» проводница из их поезда, которая стала виной всех этих неприятностей. Миша, мучимый голодом, невольно чувствуя ответственность за голодную девушку, уже успел забыть о своем решении потерпеть с едой до Лозовой, и решил обратиться к проводнице: