Она, негодуя и сердясь, нажала кнопку вызова секретарши, а когда та вошла в кабинет, дала ей деньги и приказала идти с Розой в магазин и купить ей недорогие, удобные, на небольшом каблучке туфельки.
- Девушка не должна быть без каблучков, это преступление! Зоя, я с тебя спрошу. Цвет подойдет любой, но туфли должны быть как раз, не большие, не маленькие.
- Ну, Александра Федоровна, ты уж совсем ни во что меня не ставишь! Что ж я туфли не смогу выбрать, даже, если не себе?!
- Все, отправляйтесь!
Когда Зоя с Розой купили в ближайшем магазине туфли, и вернулись в кабинет Александры Федоровны, там уже Розу ждали пакеты с одеждой для Михаила.
- Вот забирай, не глядя, а я дам денег Люсе, чтобы он сам купил себе обувь. Завтра приходите, если решите сразу ехать домой. Деньги на дорогу вам обоим я дам Люсе. А что ты, Люсь, удивляешься? Уж, если помогать, то по полной программе, чего мелочиться?!
Александра Федоровна поспешно вручила Людмиле Захаровне какие-то деньги и вытолкала всех из своего кабинета.
- Сейчас у Алекс совещание будет со всеми руководителями отделений, - объяснила им Зоя. - Минут через пятнадцать. Каждый день так. Не обижайтесь на неё.
- Да, как же можно обижаться на такого человека?! - удивилась Роза. - После всего, что она для нас с Мишей сделала!
- Это, конечно, - подтвердила тётя Люся, выходя на улицу. - Она у нас в классе комсоргом была, очень уж ответственная натура и всегда все могла объяснить. Алекс, одно слово!
- А почему Алекс, а не Саша, например?
- О-о, это тоже с детства. Она всем представлялась Александрой, хотя еще толком букву «р» не выговаривала. Ей предлагали сказать проще - Саша, Шура, а она стояла на своем: Александра, да и всё! Не понимала, что её имя есть в уменьшительном варианте. Так и стали ей имя сокращать Алекс, да Алекс. Так и осталось. Для своих она Алекс и дело с концом.
Обратно шли той же дорогой, что и утром. Роза, переодетая в новый брючный костюм, шла легко, ощущая себя красивой и сильной, будто и не было у неё никогда той вчерашней неодолимой слабости от голода, погрузившей её в бессознательное состояние. Она весело перебрасывалась с тетей Люсей незначительными вопросами о жизни в здешних местах, о старых обычаях, происхождение которых люди часто и не помнят вовсе, но соблюдают неукоснительно.
- Много традиций, много обычаев, связанных, может быть, еще с татаро-монгольским игом, потому что здесь оно особо лютовало. Не знаю, толком. Однако, могу сказать одно: у нас здесь в округе хорошо поют. И мужчины, и женщины поют, все очень музыкальные. Вот что есть, то есть. И молодежь, и старики. Голоса хрустальные. Это ведь не отнимешь, это не завод хрустальный, закрыть не получится. Сейчас с этим проще стало. Иной самородок здесь не добьется никакого продвижения, значит, в Москву поедет или летом на морском побережье будет в ресторанах петь, деньги зарабатывать. Россия большая, да и свобода теперь. В нашей семье тоже голоса красивые, но у меня не получилось, хоть и пела я в школьном ансамбле, и хорошо пела. А Димка мой упёртый и серьезный слишком. Это, говорит, не занятие для мужчины. Ни семьи прочной, ни дела в руках не будет. Вот отучился на инженера и работает теперь, только не совсем по специальности.
- А какая у него специальность?
- Строительные, монтажные и ремонто-строительные работы. Длинное название, он своей специальностью очень гордится. Считает, что каждый мужчина должен уметь строить.
- Молодец! - похвалила Роза, а в это время они подошли к крыльцу дома.
Тетя Люся, открывая ключом входную дверь, ответила:
- Сейчас будем этому молодцу готовить ужин, а там и ещё один молодец подоспеет.
Но второй молодец не пришёл. Ни на ужин не пришёл, ни позже.
- Может быть, он дорогу забыл, а денег на маршрутку у него, как не было, так и нет, - пыталась выстроить логику предположений тётя Люся, убирая с Розой посуду после ужина.
- Его могли сверхурочно оставить на работе, это же стройка, дело серьёзное, - заметил Димка.
- Все может быть, но мне тревожно как-то, - сказала Роза и предложила: - Подождём ещё.
- Подождём, - согласилась тетя Люся.
Часть 51
Остаток вечера прошел в тихом ожидании. Смотрели телевизор, переговариваясь шёпотом, то ли из-за того, что не хотели заглушить и без того едва слышный звук телевизора, то ли боялись не услышать Мишин стук во входную дверь.
Однако, Миши не было.
Роза не знала, что предположить, но все-таки при самом широком разгуле фантазии она не смогла бы предположить того, что ей скажет прораб Виктор Степанович, когда она на следующее утро войдет в его конторку.
Мужчина в рабочем бушлате стоял на пороге вагончика, из-за которого, поднималось утреннее солнце, и при появлении Розы, которая поднималась по шатким ступенькам и лучи солнца окрашивали её то в ярко-красный, то в серо-голубой цвет, он воскликнул: