— Поверьте, граф, мне не нужны роскошные апартаменты, я довольствуюсь самой скромной комнатой.
— В таком случае, господин герцог, если вы не будете возражать… очень удобна спальня моих младших дочерей, Мари-Николь и Мари-Анжель. Она расположена в самом конце коридора, весьма уединенно, а из окна там открывается очень живописный вид.
«Вряд ли у меня и у моей жены будет время и желание в нашу первую брачную ночь любоваться видами из окна,» — насмешливо подумал герцог. Вслух же он сказал:
— Если вы, любезный граф, считаете это удобным, и если я не стесню ваших дочерей, я с удовольствием займу эту комнату.
— О, вы нисколько не стесните моих девочек! Они переночуют в спальне Мари-Доминик, — и ведь это только на одну ночь! К тому же… — и Руссильон слегка покраснел, — кровать в этой комнате весьма удобная и широкая. Если хотите, мы осмотрим это помещение; я распоряжусь только, чтоб там убрались. — И граф вызвал Бастьена и приказал ему приготовить для Черной Розы комнату своих дочерей. Уже через десять минут старый слуга вернулся и доложил, что все выполнено.
— Идемте, монсеньор, — сказал Руссильон.
— Я в вашем распоряжении, — отвечал герцог; и они вышли из залы. Это было в тот момент, когда Дом ранил Жан-Жака в ногу.
Они пошли по коридору, опоясывавшему башню донжона; в самом его конце, перед высокой дверью светлого дерева, хозяина замка ждали две женщины. С низким поклоном одна из них подала ему ключ; в руках другой был тюк с одеждой или бельем. Увидев же следовавшего за их господином замаскированного герцога, обе женщины в ужасе прижались к стене, крестясь и шепча молитвы.
«Правду говорят — худая слава по дороге бежит, а добрая в углу сидит, — с горечью подумал Черная Роза. — И меня, как и этого зверя Монфора, всегда будут вспоминать в Лангедоке вот с таким ужасом, ненавистью и отвращением; тысячью добрых дел мне не смыть позор жутких деяний моего «союзника»!
Граф между тем отпер дверь, и они вошли. Спальня дочерей Руссильона была просторная комната с большим окном на северо-запад, прикрытым ставнем. Посередине комнаты стояла широкая кровать с голубым парчовым балдахином на резных столбиках, обвитых золотыми шнурами с тяжелыми кистями внизу. Пол устилали мягкие ковры глубокого синего цвета, стены были обиты белыми шелковыми обоями с незабудками.
Около окна стояли два столика для рукоделий с мозаичными столешницами, инкрустированными яшмой и бирюзой, и два невысоких стульчика.
— Прекрасная комната, — сказал, оглядываясь, герцог, — я очень благодарен вам, граф.
Внезапно в коридоре послышались два веселых детских голоса и быстрые легкие шаги, и в спальню вбежали две девочки-погодки, в голубых платьицах, смеющиеся и раскрасневшиеся. Они увидели сначала графа и бросились к нему, перебивая друг друга и мешая французские и окситанские слова:
— Папа!.. — начала одна.
— Мы ловили голубей! — крикнула вторая.
— Доминик накинула на них сеть…
— Это было так здорово!
— Мы отнесли их на кухню…
— Их было целых пять!
— И Жанна нам их поджарила!
— Я в жизни не ела ничего вкуснее!
Руссильон потрепал дочерей по белокурым головкам.
— Ну, ну, Мари-Николь, Мари-Анжель! Погодите! У нас гость, и я хочу вас с ним познакомить…
И тут девочки увидели герцога. Они осеклись и попятились, и на их веселых личиках одновременно появилось выражение растерянности и страха.
— Это герцог Черная Роза, дочки, — сказал граф. — Поздоровайтесь с монсеньором.
Девочки молча слегка присели — без особой почтительности. Мари-Николь, та, что была постарше, смотрела на герцога своими светло-голубыми глазами исподлобья, закусив губу. Младшая, Мари-Анжель, более непосредственная, немного осмелев и, вероятно, думая, что гость не поймет её, пробормотала на окситанском:
— А как же вы говорили, что у него рога, и хвост, и копыта?..
Отец хотел её одернуть, но герцог выступил вперед, ослепительно улыбнулся, отвесил юным графиням изысканный поклон и сказал на чистейшем окситанском языке:
— Прекрасная госпожа, мне очень жаль, что я разочаровал вас. Но сейчас в аду не носят ни рогов, ни копыт; зато, как видите, в моду вошли черные маски.
Анжель ойкнула от неожиданности, залилась краской и поспешно спряталась за спину старшей сестры.
— Девочки, — торжественно сказал граф, — герцог Черная Роза сегодня вечером женится на вашей сестре Мари-Флоранс.