Рауль застонал от бессильной злобы. Неужели он попался? Он, всегда выходивший сухим из воды из любых обстоятельств? Нет, быть не может! Выпутался же он из истории с Эстефанией де Варгас. Не пострадал же, когда взбесившийся Робер чуть не убил его в спальне королевы. И сейчас тоже должно свершиться какое-то чудо… И он спасется!
…Но, увидев двух женщин (у одной из них, седоволосой, висел за спиной лук), вышедших из избушки и направившихся в его сторону, Рауль невольно почувствовал, как холодный пот заструился между его обнаженных лопаток. Они шагали не спеша, чуть ли не торжественно, и в ногу, как солдаты при смотре. Хотя герцог и висел вниз головой, он все же разглядел застывшее на лицах обеих этих женщин выражение угрюмой радости. Да, одна из них была Доминик. Но вторую он узнал отнюдь не сразу. А, когда узнал, дрожь ужаса пробежала по его нагому телу… Это была Тереза! Тереза, сына которой он приказал Франсуа утопить. И которую они сбросили во Вьенну с камнем, привязанным к ногам.
Женщины подошли к Раулю. Он сделал еще одну попытку освободиться. Неужели это правда, и он оказался во власти двух этих беспощадных эриний? Доминик рассмеялась его бесплодным усилиям; схватив Рауля за волосы, она оттянула его голову вниз и заглянула ему в лицо (он висел так высоко, что глаза их оказались на одном уровне).
— Ты узнал нас, Рауль де Ноайль? — сказала она с жестокой усмешкой. — Твое время подошло к концу, мерзавец!
— Доминик… Тереза… Вы обе сошли с ума! — крикнул Рауль. — Освободите меня! Я требую!..
— Ты слышишь, Тереза? — рассмеялась Дом. — Монсеньор требует! Его светлости неудобно так висеть! Не исполнить ли нам его повеление?
Тереза расхохоталась. От этого хохота кровь застыла в жилах герцога.
— Пусть черти в аду исполняют твои приказы, подонок! — воскликнула вдова лесника.
Между тем, Доминик сорвала с пальца Рауля кольцо, — то, которое ее отец послал когда-то Черной Розе.
— Ублюдок! — процедила она. — Как могла я так обмануться… И принять тебя за своего мужа? Ведь у тебя на лице написано — подлец, насильник и убийца!
— Ты сама обманулась, Доминик! А меня заставила королева… Это она хотела, чтобы я выдавал себя за герцога Черную Розу!
— За Черную Розу? — дрогнувшим голосом спросила Тереза, переводя взгляд с Рауля на Дом. — Так твой муж, Мари… Черная Роза?
Все открылось. Дом вздохнула.
— Да, Тереза. Мой муж — Робер де Немюр. И он же — герцог Черная Роза.
— Он не погиб под Тулузой?
— Нет. Он остался жив. А на мне он женился четыре года назад. Но он носил тогда маску, и я, выходя за него, не видела его лица. Поэтому я и обманулась, приняв де Ноайля за Робера.
— Ты — жена монсеньора… Жена Черной Розы!.. — повторяла изумленная Тереза. — Он не погиб тогда!..
— Тогда — нет. Он погиб сейчас. От руки этого мерзавца, своего кузена! Тереза!.. Я не сказала тебе всего… Прости меня.
— Мне нечего прощать тебе, Мари, — покачала головой вдова лесника. — Ты — достойная жена для него. И, останься монсеньор в живых, — вы были бы счастливы вместе!
Дом почувствовала, как слезы навернулись на глаза. Но нет… Сейчас не время плакать!
— Спасибо тебе, Тереза! Но мы здесь затем, чтобы свершить правосудие… Так начнем же!
— Какое правосудие? — тут же завопил де Ноайль, дергаясь, как паяц на нитке, и раскачивая ветку, через которую был переброшен конец веревки. — Снимите меня! Предайте в руки настоящих судей! Кто вы такие, чтобы здесь, в этом лесу, таким вот образом, судить меня? У вас нет на это права!
— Мы имеем право, — холодно произнесла Дом. — И судить… и казнить тебя! Тереза! — обратилась она к вдове лесника. — Скажи, в чем ты обвиняешь Рауля де Ноайля?