— Я… я… это была просто шутка, папа… — пробормотала девочка.
— Шутка? Дочь моя! Ты только что обвенчалась с герцогом Черная Роза!
— Нет, папа… подожди! Ведь герцог женился не на мне… а на Мари-Флоранс!
— Нет, — вмешался очень бледный и серьезный отец Игнасио. — Он женился именно на тебе. Ты стояла с ним перед алтарем, ты дала все положенные обеты, и тебе он надел на палец обручальное кольцо. Я вовремя, хвала Создателю, увидел твой обман. У вас с Мари-Флоранс одинаковое первое имя, — а я ни разу не произнес имени твоей старшей сестры. И теперь ты, Мари-Доминик — законная супруга герцога!
— Жена… жена Черной Розы?… Правый Боже!!! Никогда! — потрясенно прошептала Дом.
О, что она наделала?
— Зачем, дочь моя, зачем? — восклицал отец, тряся её за плечи.
Но тут де Брие, который, как и все в часовне, сначала удивленно следил за этой сценой, но затем явно развеселился, сказал, обращаясь к старому графу:
— Умоляю вас, господин де Руссильон, пощадите новобрачную! Ведь сегодня — самый важный день в её жизни! Будьте к ней снисходительны, прошу вас. Ничего ужасного не случилось, — герцог же сказал, что готов жениться на любой из ваших дочерей!
Слезы все-таки полились из глаз Доминик. Размазывая их по своему набеленному Элизой лицу, она вдруг увидела, как переглядываются между собой и мерзко улыбаются оруженосцы Черной Розы. Девочка задохнулась от ярости и унижения. Два подлых негодяя! Особенно Жан-Жак! Зачем, зачем она пощадила его там, на площадке!..
В это время в часовню вбежали Элиза (она потихоньку покинула храм и сейчас вернулась с Флоранс, которой по дороге все рассказала) и старшая сестра Дом.
Фло и Элиза бросились на колени перед графом и стали целовать его руки.
— Батюшка! Умоляю, простите меня! — рыдала Флоранс. — Это была моя задумка! Батюшка! Я вышла замуж за Гийома Савиньи… тайно… не испросив вашего благословения! Но побоялась признаться вам сегодня, когда вы объявили мне, что выдаете меня за герцога… И тогда… тогда я придумала этот чудовищный обман. А Доминик ни в чем не виновата! Это все я!
— Встаньте обе, — сказал Руссильон. — Флоранс! Я прекрасно понимаю твое желание защитить сестру. Но я знаю и то, что столь кощунственный безумный план не мог прийти тебе в голову… Виновна Доминик, — но вышло так, что она сама себя наказала, да так, что запомнит этот день на всю свою жизнь!
Жерар и Жан-Жак уже откровенно хихикали. Де Брие тоже с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться.
«Весёлая семейка у Руссильонов! — подумал молодой человек. — А моему герцогу всё же досталась не монашка, а рыжая бестия. Впрочем, что бы он ни говорил, — она подходит ему гораздо больше!»
Анри невольно стало жаль бедную девочку, загнавшую саму себя в ловушку нежданного брака. Он подошел к Доминик и, галантно преклонив перед ней колено, приподнял и поцеловал край её подвенечного платья.
— Мадам герцогиня, не плачьте, умоляю вас. Ваш муж вернется к вам — и очень скоро!
Дом метнула на него яростный взгляд. Он издевается над её горем! Но молодой граф смотрел на девочку хоть и с улыбкой, но в улыбке этой были и понимание, и доброжелательность. Она вдруг догадалась, что он просто решил слегка подбодрить и развеселить её. Она криво улыбнулась ему в ответ.
— Что же делать с брачным контрактом? — тем временем спрашивал у отца Игнасио Руссильон.
— Я перепишу его, господин граф.
— Сколько на это уйдет времени? — обернулся к ним де Брие.
— Столь важную бумагу нельзя писать в спешке. В контракте должно перечисляться все приданое жены герцога, а это весьма немало. Около часа, пожалуй, уйдет на составление нового документа.
— Я не могу ждать так долго, падре, — сказал де Брие. — Перепишите контракт, и пусть он пока останется здесь, в замке. Вы сейчас нужны Жан-Жаку. Наложите ему повязку потуже. Времени у нас очень мало, герцог уже на пути в Каркассон!
— А кольцо?.. — вдруг спохватился капеллан. — Ведь Мари-Доминик не надела его на палец жениху!
Действительно, кольцо по-прежнему лежало на атласной подушечке около алтаря. Дом узнала этот старинный перстень с крупным бриллиантом необычной огранки. Его совсем недавно носил сам её отец.
— Если вы разрешите, господин де Руссильон, кольцо я возьму с собой и сразу же передам его монсеньору, — промолвил де Брие.
— Конечно, любезный граф! Пока вы готовитесь к отъезду, разрешите мне черкнуть две строчки моему зятю…
Через полчаса кони оруженосцев Черной Розы и Сарацин были оседланы, и трое мужчин готовы в дорогу. Граф Руссильон вышел проводить их. В руке его была небольшая агатовая шкатулка.