– Что случилось, Констанция? – спросил Вовка.
– У меня в квартире воры!
– Ты их видела?
– Нет, но они там шумят, пилят что-то.
– Замок был сломан?
– Нет… Цел.
– А с чего ты взяла, что это воры… – протянул Лебедев-второй.
И тут же всем стало ясно, что никакие это не воры.
– Черная рука, – догадался Лебедев-первый и быстро запер за мной дверь.
– Теперь у меня квартира открыта, – ныла я. – От родителей попадет. Может, это и не черная рука? Пойдем все вместе, а? Мы только послушаем и дверь закроем. Если это воры, то они уже убежали.
– Пошли, – решительно сказал Вовка и сдернул с себя леопардовое покрывало. – Никаких черных рук не бывает. Это все выдумки.
– Давайте лучше у нас посидим, родителей подождем, – в один голос предложили братья, но Вовка уже сунул в руки мушкетерам по пистолету, а сам взял арбалет и пару стрел.
У дверей моей квартиры прислушались – тихо. Приоткрыли дверь – тихо. Друг за другом протиснулись в прихожую и замерли. Вдруг тишину прорезал короткий и отчетливый металлический скрежет. Сомнений не было – он шел из глубины черной-черной квартиры.
– Мама, – сказала я неожиданным басом и повернула к выходу, наткнувшись в темноте на Вовку.
– Мама! – прошептал он и тоже ринулся в двери.
– Мама! – братья уже бежали вниз по лестнице.
Мелькали ступеньки. Мы неслись вниз, и вытянувшаяся через рукав варежка на резинке хлопала меня по правой ноге, а мне казалось, что это черная рука летит следом и вот-вот схватит.
Добежав до дверей квартиры на четвертом этаже, ввалились в нее одновременно и долго не могли отдышаться. Когда опасность миновала, стало ясно, что оружие мы побросали на месте несостоявшегося боя с нечистой силой, а Вовка еще и выронил ключи от своей квартиры, которые захватил на всякий случай, потому что до него бежать ближе.
– Мы октябрята. На следующий год нас примут в пионеры, – начал Вовка. – Если в школе узнают, что мы испугались черной руки и не смогли попасть к себе домой, не видать нам пионерских галстуков. Да над нами каждый первоклассник смеяться будет!
– А если она задушит? – резонно заметил Лебедев-первый.
– Всех не передушит! – возвысил голос Вовка. – Несите ножи, скалку, все, что есть!
Лебедев-первый ринулся на кухню, Лебедев-второй к стенному шкафу с отцовским инструментом. В результате мы оказались вооружены: тремя молотками, массивной деревянной разделочной доской, широким ножом для рубки мяса и длинным шилом.
Поднимались пешком, чтобы не спугнуть врага шумом лифта. Когда мне было очень страшно, например по пути в поликлинику к зубному врачу, я вспоминала известных героев. Вот и сейчас за четыре этажа вверх успела привести себе в пример летчика Маресьева, которому отрезали ноги, повешенную фашистами после пыток ледяной водой Зою Космодемьянскую и, конечно, героев «Молодой гвардии».
Перед дверью квартиры выстроились: Вовка первый, за ним я, замыкали отряд братья, стоявшие плечом к плечу.
– Если на нас нападут, я буду резать, а ты прихлопывай, – он вытянул вперед нож, я сжала в руке доску.
Включили свет в прихожей. По черному-черному коридору двинулись к дальним комнатам: свет в нем включался в самом конце. Словно приветствуя нас, вновь раздался лязг и мерные удары, будто кто-то точит ножи. Все громче и громче.
Звук шел из моей комнаты.
– Кто там? – срывающимся голосом крикнула я.
– Выходи, мы уже милицию вызвали! – гаркнул Вовка.
– И родители на лифте поднимаются, – громко добавили Лебедевы.
Шум прекратился, но тут же раздался с новой силой: лязг-бамц, лязг-бамц.
– Если это не черная рука, то глухой вор, – прошептал за спиной Лебедев-первый.
Обмирая от страха, мы гурьбой ввалились в комнату, как бременские музыканты в логово разбойников, и врубили свет. Никого не было.
Лязг-бамц – раздалось из угла, в котором стоял пластиковый аквариум с хомяком.
Клочки газет, обычно устилавшие дно, хомяк сгреб в один угол и, сидя на железном поддоне, яростно поддевал зубами и опускал на него пустую железную крышку из-под детского питания, служившую поилкой. Газеты и поддон оказались сухими. Это значит, оставленную на день воду он разлил еще утром при благоустройстве территории и, совершенно озверев от жажды к вечеру, отчаянно подавал сигналы sos в пустой квартире.
– Вот тебе и черная рука, – хихикнули оба Лебедева.
– Это не черная рука, а «живая шляпа», – заметил Вовка.
В это время дверь в прихожей хлопнула.
– Мама! – подпрыгнули мы.
– Это папа! – раздался знакомый голос. – А что это у вас дверь нараспашку и пистолеты на полу валяются?
– Да мы в мушкетеров играем! – ответил за всех Вовка.