— Ты спас меня, — сказала я, — Но сможешь ли ты спасти его?
— Смогу, — сказал Вечность, — Без помощи Кита тут не обойтись. И твоя не помешает. Только контролируй кровь.
И мы собрались втроём, чтобы расчистить пространство. Чтобы запустить птичку сюда. Вольной птице не полагается клетка. Ей полагалось бескрайнее поле и небеса над головой. Мы вырвали из петел ржавую дверцу, и пернатый выпорхнул, благодарно махая своими черноперыми крыльями. Манили фонарем, завели в поле.
— Твори, — сказала я.
По кусочку, по ниточке он мастерил скромный уголок. Заполнил его северным сиянием и громадными причудливыми планетами, застывшим океаном и огнями далекого города. Заполнил звуками праздника и тонким шлейфом аромата булочной.
Мы ревностно охраняли границы, заглушая смехом и болтовнёй скрежет ржавой Клетки. Отгоняли ледяной пронизывающий ветер, грозящий вернуть Ворона "домой".
— С рассветом всё это расстает, — сказала я, — Но после заката возродится заново.
— Спасибо, — с благодарностью в голосе прошептал Ворон. В его глазах показались слёзы.
— Только одно условие, — сказал Вечность.
— Какое? — насторожился Ворон.
— Не исчезай, — сказал Вечность.
Когда мы убедились в защищенности границ и ушли, я спросила:
— А я вам зачем была нужна?
— Кит — для фундамента, — улыбнулся уголками рта Вечность, — Я — для стабильности. А ты — для счастья.
— Это я-то счастье? — фыркнула я, — Не смеши меня. Мне одни кошмары снятся. Да печальные истории.
— Ты знаешь своё имя? — спросил Вечность, — Обязательно узнай его. Я уверен, что он оно очень красивое.
— Что-то загадочное, — сказал Кит, — Типа Ведьмы, Колдуньми…
— Разве? — криво усмехнулся Вечность, — Странные у тебя понятия о загадочности.
— Что-то типа Гадалки, — подхватила я, — Провидицы… Оракула… Ворожеи…
— Во! — обрадовался Кит, — То самое! Вот твоё имя! Оно прямо подходит тебе! Ворожея!
— И кого это я приворожила? — фыркнула я, — Уж не тебя ли?
— Просто ты словно окружена туманом, — смущенно сказал Кит, — И движения у тебя плавные, и голос бархатистый. И ещё эта шляпа… Даже если ты не размалюешь лицо, сразу опытному взгляду будет понятно, что ты Ворожея.
— И ты действительно завораживаешь, — согласился Вечность, — Не знаю, как. Своим молчнием, своей родинкой, своими черными волосами… Ты приручаешь всех.
— И разрушаю всё, к чему прикасаюсь, — горько вздохнула я.
Песня о новых секретах
Даже когда Вечность не прошел Инициацию, он был самым проницательным человеком. Он не видел воспоминаний и трагических историй, как я, зато видел души и читал их, как раскрытые книги. он мог найти скрытую истину во лжи, прекрасное в уродливом и уродливое в прекрасном. При нём не захочешь соврать, стоит только посмотреть в эти золотые глаза.
Его Инцициация была долгой и тихой. Его, как и остальных Знающих, отводили в некий подвал и запирали там в полной темноте. Не позволялось ни разговаривать с ним, ни даже думать о нём. Поэтому мы болтали о чём угодно. Даже о новом сериале с красивыми мальчиками, по которому с ума сходила Кларисса. А под утро он вернулся со снежинками в волосах, оставив после себя мокрые следы. Он молча удалился в комнату Кита, захлопнув дверь. Кит сказал, что его сейчас лучше не беспокоить.
И вся его напряженность куда-то ушла. Раньше он был угловатым подростком: длинные спутавшиеся разлохмаченные волосы, скрывающие почти прозрачные брови, острые коленки и локтя, кривые ноги и прыщи на щеках. После Инициации это всё куда-то ушло. Вечность как будто повзрослел на тысячу лун, он молча рисовал в своём уголке и улыбался, как Мона Лиза, как будто владел какой-то приятной тайной. Рядом с ним даже мне становилось легче.
Буревестник несколько раз запирали, и возвращалась она какой-то выжатой, словно лимон. Однажды из-за стычки с Эриком её долго продержали в Клетке, и её взяла под опеку Ласка. Сам Эрик отказывался говорить на эту тему, да и я не приставала ни к нему, ни к ней. То, что произошло в кладовке, оставалось между ними.
А ещё в это время ненадолго к нам вернулся Ворон. Он больше не кричал по ночам, не кидался на людей. Он спал молча, по многу часов в день, и Вечность говорил, что рядом с ним всегда душно, даже если открыто окно. А Кит и вовсе перестал видеть сны.
— Что ты там делаешь? — спросила я у Ворона, — Мне бы лишь бы не спать, а ты только туда и рвёшься. Так любишь кошмары?
— Они меня затягивают, — сказал Ворон, — Как болото. И ни в одном из них нет её.
— Может, не там ищешь? — спросила я.
— Не там? О чем ты…
Ворон замолчал и нахохлился. Я трясла его, но он даже бровью не повел.
Это был наш последний разговор. Потом он снова оказался в клетке. Его забрали или он сам попросился, я так и не поняла. Но спать стало куда спокойней.
— Клэр, Клэр, просыпайся! Клэр! Клээээр!
Я с трудом разлепила один глаз.
— Это катастрофа глобального масштаба!
Я вскакиваю. Поправляю шапку. На голове бардак, глаза слиплись. А я не могу ни нормально умыться, ни расчесаться. Изловчилась принимать душ в шапке. И спать в ней же, не роняя её.
— Ты представляешь?! Нет, ну ты представляешь?!
Зои носилась вокруг меня, пока я пыталась отрыть косметику, припрятанную в шкафу. Подошла к зеркалу. Впавшие глаза, сросшиеся брови, обветренные губы. Хороша красавица, нечего сказать.
— Ну что там? — спрашиваю я.
Наношу тональный крем, чтобы моя кожа приобрела фарфоровый оттенок. Накрасила глаза, чтобы скрыть их впалость. И губы, чтобы сделать их красными. У меня нет ни пышных ресниц, ни красных губ, только черные глаза и родинка.
— Ты представляешь, их теперь трое! Ужас! Три Эрика! Три, ты пониаешь?!
— Да не кричи ты так, ничего страшного не случилось, — сказала я.
— Не считая того, что самый невыносимый тип теперь размножился до троих, — ядовито уточнила Кларисса.
— Что же мне делать?! — схватилась за голову Зои.
— Тусить с ними, что же ещё? — хмыкнула я.
Зои посмотрела на меня как на извращенку. А я, накинув кардиган, двинулась в сторону палаты этой троицы.
— Окстись, неразумная! — шипела Зои мне в след, — Ты сама не ведаешь, что творишь и с кем связалась!
Я постучала в дверь.
— Мальчики, — пропела я, — Мы с Зои пришли с вами тусить.
Эрик так резко распахнул дверь, что на моём лбу скоро будет красоваться синяк. Из-за него высунулись Саймон и незнакомый парень с бусинками в волосах.
— Привет, — представился длинноволосый, — Меня зовут Грег. Я просто скромный парень, самый-самый скромный в мире. Не нашлось ещё шавки, переплюнувшей меня в скромности.
— А я просто Злобная колдунья, — хмыкнула я, — У меня есть 10 лягушек и 20 бородавок, которые я прячу за слоем заклинаний.
— Здорово! — восхитился Грег, — А со мной поделишься лягушками?
— Нет, они мне для зелий нужны, — сказала я.
Сзади Зои простонала.
— Не ныть, — строго сказала я, — Сейчас будем веселиться. Зои не терпится повесилиться.
— О да, она обожает веселье! — проорал Эрик и схватил нас за руки. Мы побежали по коридорам. Вошли в общий зал. Играла какая-то тоскливая мелодия.
— Жуки? Вот тоска, — фыркнул Грег.
— Сейчас зажжем! — воскликнул Саймон.
Эрик переключил на рок-н-ролл. Схватил Зои и принялся кружить её.
— Да я не умею танцевать, идиота кусок! — выругалась Зои, выкидывая причудливые коленца.
Мы с Грегом загнулись пополам от смеха.
— Я тоже не умею, — перекричал её Эрик.