— Ну что ты, любимая, всё уже хорошо, — Ганконер гладил ее по голове, как ребенка. — Джодока больше нет, Джарет жив, гоблины… в большинстве своем уцелели.
— А Лабиринт? — Алисса оторвалась от Музыканта и вдруг заметила глубокие царапины у него на шее. — Кто тебя так?
— С Лабиринтом хуже, — осторожно ответил Ганконер. — В нем многое погибло. Но это дело наживное. Джарет всё восстановит, как только наберется сил.
— Это он тебя? — Алисса осторожно коснулась царапин. — За что?
— Не спрашивай, — Музыкант отвел ее руку. — Как Дара?
— Плачет, — вздохнула Алисса. — Может, прямо сейчас ее к отцу переправить? Или замок тоже в руинах?
— Нет, но к Джарету ей пока нельзя, — Ганконер нахмурился. — Он… не в лучшем состоянии.
— Ранен? Да будешь ты говорить?! — взорвалась Алисса. — Я тут извелась вконец, а из тебя слова не вытянешь!
— Я не могу тебе рассказать, что там было, — Музыкант ласково обнял ее. — Пойми, я дал клятву. Джарет не ранен, но он принял очень сильное стимулирующее средство, вместо того, чтобы просто отдохнуть. И сейчас несколько не в себе. Да и атмосфера в Лабиринте такая, что ребенку там лучше не находиться. Возможно, через пару дней…
— Пару дней?! — ахнула Алисса. — Да за это время мы тут все с ума сойдем! Дара способна вопить без перерыва часами.
— Давай я ее к себе заберу, — самоотверженно предложил Музыкант. — В мой дом у моря. Ей там интересно будет.
— Забери, — с облегчением согласилась Алисса. И вдруг неожиданно для самой себя добавила: — И меня тоже.
Музыкант удивленно приподнял бровь.
— Уверена? А если тебе на смену придет кто-нибудь вроде Эдды, и будет только хуже?
— Не придет, — послышалось с крыльца Дома.
Они разом повернули головы. В открытой двери стояла Хельга. Молодая и очень красивая.
— Ты меня разочаровала, — Хельга спустилась с крыльца. — Не вышло из тебя хорошей Хранительницы, Алисса. Придется мне в третий раз принять Дом.
— Но ты же… — Алисса запнулась и кивнула своим мыслям. — А, понимаю, в Лабиринте всё разрушено.
— Ты знала?! И не предъявила Джарету претензии?
— Но тебя нельзя было оживить! — Алисса покраснела от обиды.
— Это тебе Эвина сказала? — Хельга холодно усмехнулась. — Еще одна твоя ошибка. Богиню нельзя было оставлять в этой вселенной. Счастье еще, что она так мало успела натворить.
Ганконер молча следил за разговором, переводя взгляд с одной женщины на другую, но наконец не выдержал.
— Твой характер портится с каждым новым воскрешением, Хельга.
Хранительница хмуро глянула на него.
— А ты убирайся отсюда. И чтобы я тебя больше не видела возле Алиссы.
— Вообще-то она уходит со мной.
— Ошибаешься, она принадлежит Перекрестку и останется здесь.
Теперь уже Алисса испуганно переводила взгляд с Хельги на Ганконера.
— Хельга, ты мне все нервы вымотала еще во время вашей эпопеи с Джаретом, — Ганконер шипел, то и дело вставляя словечки на языке сидов. — Оставь Алиссу в покое. Пусть она сама решает, что ей делать. Ей и так полжизни испортили.
— А ты, как я погляжу, собираешься испортить оставшуюся половину? — Хельга недобро прищурилась. — Уходи, пока цел. И передай королю гоблинов, что дочь он не получит. Она останется в Доме.
— Что?! — одновременно воскликнули Алисса и Ганконер.
— Она — полубогиня, — пояснила Хранительница, обращаясь к Алиссе. — И ее воспитание нельзя доверять Джарету.
Алисса собиралась запротестовать, но Ганконер взял ее за руку.
— Предам. Но удерживать Алиссу ты не можешь. Дом ее отпустил.
— Ты действительно хочешь уйти с ним? — Хельга презрительно скривила губы.
Алисса кивнула.
— Ты неисправима. Ну что ж, до скорого свидания. Когда он тебя бросит, ты все равно вернешься в Дом, девочка моя.
— Пойдем, я помогу тебе собрать вещи, — Ганконер потянул Алиссу к Дому. — И нам надо еще Милену забрать, не забыла?
Он подмигнул ей и принялся лихорадочно рыться в карманах куртки.
— Да, конечно, — Алисса не поняла, что он задумал, но подыграла. — Она с ума сходит от беспокойства.
В своей комнате Алисса наспех принялась кидать самые нужные вещи в сумку. Ганконер молчал, а на ее вопросительные взгляды только прижимал палец к губам.