От Каффы до джунглей Вьетнама[54] важным фактором, провоцирующим человеческую чуму, была еще и война. После сражений остаются человеческие трупы и мусор, которые привлекают крыс, дурно пахнущие тела, которые притягивают к себе блох. Люди во время войн подвергаются стрессам, которые снижают защитные функции иммунной системы. Солдаты и кавалерия, перемещающиеся от одной позиции к другой, также способствуют тому, что инфекция становится более мобильной.
Исторические данные свидетельствуют о том, что наличия лишь нескольких из этих условий недостаточно для того, чтобы спровоцировать пандемию или крупную вспышку чумы. Например, викторианский Запад был гораздо более густонаселенным и обладал более обширными торговыми связями, нежели средневековая Европа. Но когда столетие назад по Китаю и Индии прокатилась крупная волна чумы, ни в Америке, ни в Европе ей «зацепиться» не удалось – все благодаря относительно хорошему состоянию здоровья населения, санитарно-гигиеническим условиям и здравоохранению, а также надежным жилищам – дома были деревянные и кирпичные. Болезнь дошла до Запада, но ограничилась лишь несколькими сотнями смертей – в Окленде, Сан-Франциско, Глазго, Гамбурге и некоторых других городах.
Для эры, которую когда-то называли Темными веками, а теперь (менее категорично и, во всяком случае, более точно) – ранним Средневековьем, были характерны некоторые обстоятельства, так или иначе связанные с чумой, – это широко распространенное насилие, беспорядки, скудное питание и грязь: даже если европейцы раннего Средневековья и мылись или меняли одежду более одного или двух раз в год, то христианство, во всяком случае, держало этот факт в большом секрете. Вместе с тем в тот период практически угасла внешняя торговля, а появление новых враждебных мусульманских государств на Ближнем и Среднем Востоке привело к дальнейшему отделению очагов чумы в Центральной Азии и Африке от Европы. Еще раннее Средневековье было периодом сильной убыли населения. В шестом и седьмом веках разрушающаяся Римская империя потеряла от половины до двух третей своего населения. На территории от Шотландии до Польши наследники некогда великой цивилизации жили кучками на отдельных участках леса, словно беглецы. Даже если бы каким-нибудь удивительным образом Y. pestis сумела бы попасть на запад раннего Средневековья, то она потерпела бы там неудачу, как и на улицах викторианского Сан-Франциско.
Напротив, обстановка, сложившаяся в четырнадцатом веке, создала идеальные условия для Y. pestis. По современным стандартам, население средневековой Европы было относительно малочисленным: около 75 миллионов человек по сравнению с сегодняшними почти 400 миллионами. Однако по сравнению с ресурсами, доступными населению, континент стал опасно перенаселенным. Период между 1000 и 1250 годами на средневековом Западе характеризовался большим экономическим и демографическим ростом, но когда после 1250 года темпы роста экономики стали замедляться, Европа оказалась в так называемой мальтузианской ловушке, согласно определению историка Дэвид Херлихи[55]. Средневековые европейцы все еще были в состоянии кормить, одевать и обеспечивать себя жилищем, но давалось им это уже с трудом, поскольку баланс между людьми и имеющимися ресурсами почти нарушился. Ухудшение климата почти стерло грань между жизнью и смертью для десятков миллионов европейцев. Между 1315 и 1322 годами на континент обрушивались проливные дожди, и к тому времени, когда в некоторых регионах вновь появилось солнце, от голода умерло уже от 10 до 15 процентов населения[56]. В Италии недостаток пищи был особенно масштабным и ощущался населением вплоть до наступления эпидемии чумы.
В четырнадцатом веке война была почти таким же постоянным явлением, как голод. Италия, где за господство боролись папство и Священная Римская империя, оказалась, согласно терминологии Т. Гоббса, в состоянии войны «всех против всех». В папских областях вокруг Орвието, Неаполя и Рима кипели большие, малые и средние по размаху войны. В море «два факела Италии», как Петрарка называл Геную и Венецию, погрязли в непрекращающемся конфликте из-за морских владений. И почти повсюду с севера до юга полуострова бродячие отряды condottieri (наемников) вели несколько мелких независимых войн. На севере и западе бушевал конфликт в Шотландии, Бретани, Бургундии, Испании и Германии, а в портах, на равнинах и в городах северной Франции англичане и французы сражались в первых битвах Столетней войны.
54
Во время войны во Вьетнаме было зарегистрировано примерно двадцать пять тысяч случаев чумы, почти все жертвы были вьетнамцами. (
56
Уильям Честер Джордан,