Черная смола
Снова перемена школы. Теперь это не богатый особняк, набитый богатенькими детишками, это обычная школа для всех, кому даже лень. Снова надоедливые лица учителей, пытающихся строить из себя всезнаек, снова расфуфыренные девчонки, считающие себя пупами земли, и "крутые" парни, которые при ходьбе не могут сомкнуть ног, а руки подражают движениям их предков обезьян. Вне зависимости от города и от типа школы контингент остается одинаков.
Я не собираюсь ни с кем знакомиться, все равно скоро сменю место обучения на еще что-то "более привлекательное".
Звонок. Пора найти кабинет истории, в котором мне предстоит провести следующие 45 минут. Не могу себя заставить искать его раньше - сделать это, значит отказать себе в удовольствии насладиться мгновенной тишиной, приходящей после сигнала к уроку. Но в этот раз минуту тишины заменил дикий крик, волной постепенно накатывавшийся на меня из-за поворота в коридор, находящегося в 6 метрах от меня.
Смотря фильмы, всегда поражалась людям, которые видя толпу напуганных людей, бегущих в их сторону, стоят на месте до тех пор, пока не увидят источник опасности. Ведь пока они стоят, они уничтожают свою лидирующую позицию, способную позволить им выжить.
Как оказалось, это просто некий "ориентировочный рефлекс" людей, не способных учиться на своих ошибках. Я оказывается именно такая, ибо вместо того, чтобы бежать, я еще ближе подошла к опасному коридору.
Выбежавшие из него люди своими лицами говорили сами за себя: их гнало вперед нечто очень опасное, чего они боялись с невозможным трепетом. Меня толкнули за плечо, я обернулась, чтобы прокричать ругательства, а когда повернулась обратно, то увидела, как мимо меня бежит удивительной красоты создание: черный, как смоль, стройный, сильный конь.
Представьте своё удивление, если бы вы увидели в собственной школе коня. Я лично была в шоке от увиденного, но быстро сообразила, что бежавшие люди не были удивлены, значит я многого не знаю об этом учебном заведении. Эти мысли заняли у меня всего несколько мгновений, после которых я сделала нечто, до сих пор не укладывающееся в моей голове - я побежала за конем.
Теперь я отчетливо слышала стук его копыт о не накрытый линолеумом пол коридора, о бетонное покрытие лестницы, о кафель главного холла, и бежала на этот стук, так быстро, на сколько была способна, будто всем телом ощущая, что от этого зависит моя жизнь. Я не чувствовала веса рюкзака, видимо я его бросила, может быть и не найду его никогда, но теперь это совсем не важно.
Его окружили, кольцо состояло из нескольких десятков взрослых, но близко к нему они подойти боялись: он ржал, вставал на дыбы, как мог боролся за свою свободу, находясь всего в нескольких метрах от двери, но открыть ее было некому.
Увидев это я встала как вкопанная: я не могла оторвать взгляд от настолько невероятного животного, существовавшего где-то в стенах этой школы в заточении, лишенного любви, отчаявшегося, и, наконец выбравшегося из надоевшего загона, стоявшего всего в нескольких метрах от выхода, но не имевшего возможности им воспользоваться.
И тут он посмотрел на меня.
Мое сознание упало в какой-то черный колодец бесконечной печали, безнадежности и страха, а потом вынырнуло в тело, отравив находящуюся там душу, с одним единственным словом: "Спаси".
Мои ноги медленно стали уменьшать расстояние между его глазами и моим телом, не спрашивая разрешения у плененного его глазами разума.
Конь тоже остановился, перестал сражаться и смотрел только на меня. Удивленные люди так же обернулись, теряя возможность поймать беглеца и вернуть его туда, где он не мог больше находиться. Когда я подошла - они расступились. Я не знала что мне делать, все что я могла - смотреть в его бездонные глаза. Я подошла к нему ближе и обняла его могучую шею. Он был грязен, видимо к нему уже давно никто не прикасался, запах был очень сильным, но меня это не отталкивало - я чувствовала себя так, будто всю жизнь жила лишь с половиной души не осознавая это. Но теперь я была целостной, Мы были одним целым.
Я оторвалась от его шеи спустя целую вечность, но знала, что прошло всего несколько мгновений, подошла к двери, открыла ее и мысленно сказала: "Пойдем". Он послушно, не спеша, не обращая внимание на удивленные лица окружающих, минул двери, спустился с лестницы и остановился, будто ожидая меня.
Я никогда не ездила верхом, ну, то есть ездила, но это были на столько смутные воспоминания, старые, приукрашенные детским неокрепшим разумом, что могли вполне сойти за сказку.
Я встала на урну и села на его спину. Он дрожал, то ли от голода, то ли от радости, то ли от всего этого вместе, а я нежно взялась одной рукой за его гриву, а второй рукой гладила его невообразимо мускулистую и одновременно мягкую шею.