— Отступники не успокоятся, пока не убьют меня!
Это была истина, горькая, безнадежная, но бегать от нее бессмысленно. Я, наконец, отбросила мертвую голову Двайера и сломанный адхард.
— Маюров, спасибо за урок. Пригодилось, как видишь.
Черный волк только шевельнул ушами. Я нашла глазами Стаха, заметила потемневшую от крови шерсть на бедре, но когда захотела подойти, волк сорвался с места и, прихрамывая, побежал прочь.
Владек зубами осторожно придержал мою руку.
"Оставь его, Люция!"
— Он ранен?
"Заживет. Но тебе лучше сейчас быть подальше".
— Почему?
"Ты очень правдоподобно говорила, Люция, мы все поверили твоим словам, не только отступник. И Стах тоже".
Вытаращилась на него:
— Я сделала это, чтобы Двайер подошел ближе.
— Мы поняли… позже, — к нам подошел Ян Грис. — А Стах несколько минут думал, что ты его предала.
Я растерянно переводила взгляд с одного на другого, но оборотни лишь вздыхали и отводили глаза.
Альфы не было до вечера. Владек Маюров лишь сообщил, что Карнеро в волчьем обличии бегает где-то в лесу. Я стояла у окна в гостиной Серого альфы и наблюдала за закатом. Волновалась за Стаха жутко: злой, раненый, а если встретит кого? Рядом стал Ян Грис:
— Не переживай, он успокоится и прибежит.
— Угу, — я отвернулась от окна. — Как он мог так подумать? Зачем мне предавать его?
Грис тяжело вздохнул:
— Иногда мне кажется, что лучше всего вам разбежаться в разные стороны. Но вас упорно тянет друг к другу. Другие пары не выдержали бы и половины того, что пережили вы. Или разошлись бы, или поубивали бы друг друга к чертовой матери! — волк пожал плечами. — И знаешь, что я заметил?
— Что?
— Вы меняете друг друга. Стах Карнеро, которого столько лет все считали бабником, гуленой, которому Первородный, не иначе как по ошибке, дал неимоверную силу, вдруг оказался способным любить, жертвовать собой, смирять себя ради кого-то. И ты… Некромантка-отступница, убившая не одного человека, привыкшая жить в обмане и притворстве, оказалось, можешь быть нежной и искренней, безвозмездно помогать тем, кого раньше даже не замечала! — Грис скрестил руки на груди. — Глядя на вас, хочется то кричать с восхищением "Вот это любовь!", то отмахиваться в ужасе "А ну ее к котсу, такую любовь!" Это впечатляет!
Я только усмехнулась, вновь поворачиваясь к окну и вглядываясь в сгущающиеся сумерки.
Если бы слуга не доложил, что Черный альфа вернулся, мы бы даже не заметили этого. Стах вошел через задние двери и сразу поднялся наверх, не заходя в гостиную. Спустя несколько минут я вошла в гостевую спальню, услышала шум воды в ванной и больше ничего: ни фырканья, ни мурлыканья себе под нос. И помылся мужчина очень быстро. Значит, действительно зол. Я стояла под дверями и ждала его. Волк вышел, скользнул по мне взглядом, молча взял протянутое полотенце и прошел вглубь спальни. Вздохнув, пошла за ним.
— Стах, я…
Оборотень стремительно обернулся, схватил меня за плечо и стал…
— Ай! За что?!
…лупить полотенцем по попе.
— Еще хоть раз ослушайся меня!
Хлоп!
— …Ты понимаешь, что я там чуть не сдох, когда ты махала этими ножиками перед некром с гумхардом?!
Хлоп!
— …Это ж надо так врать, чтобы все поверили! И свои, и чужие!
Хлоп!
Я обиделась:
— Хватит! Я же помочь хотела!
— Я тебе помогу! Помощница хренова!
Хлоп! Хлоп!
— Стах, хватит! Больно же! — слезы брызнули из глаз.
Оборотень отбросил полотенце и прижал меня к себе так, что кости треснули.
— Люц, если я сказал "беги" — значит, беги. Ты мне больше мешала, чем помогала! Я не мог … все время оглядывался…
Он запинался, сбивался… Иногда слова бессильны. Стах не мог подобрать нужных слов, чтобы передать свою тревогу за меня. Его страх был таким, что не помог даже ментальный щит. Я видела, что чувствовал волк, когда я пропускала удар: он буквально умирал. Какими словами я могла его успокоить?
Осторожно обняла бушующего мужчину за шею и, притянув к себе, поцеловала.
— Стах, все хорошо. Я рядом.
Он гулко сглотнул, не выпуская меня из объятий.
— Это хуже смерти: смотреть, как убивают твою любимую.
— Но как?.. Как я могла оставить тебя одного?
Альфа выругался:
— Малыш, я боец. Понимаешь? Меня с детства учили драться, в том числе и с магами.
— А меня нет, — пожаловалась я. — Мне никто не показывал, как защищаться, будучи волком.
Стах выдохнул: