Открыла глаза и повернулась. Волк стоял в дверном проеме, но в комнату не заходил. Ответила, наплевав на приличия:
— Я ходила в туалет.
Он понятливо кивнул и сказал:
— Завтра слетаешь в лечебницу.
— Не надо. Мне с утра болела голова. Наверное, реакция на погоду.
— Уверена?
Его забота выглядела смешно. Я ответила, мечтая только об одном: чтобы оборотень скорее ушел.
— Да. Так бывало раньше.
— Ладно. Отдыхай.
Дверь тихонько закрылась.
…
Оказалось, уже наступила весна! Теплая, солнечная!
Я, с абсолютно пустой головой, сидела на ступеньках у служебного входа. Никаких мыслей. Никаких желаний. Просто слушала, как шумит ветер среди деревьев, как поют вернувшиеся с юга птицы. Где-то стучал молоток, наверное, Нилс что-то чинит…
И вдруг знакомый холод полоснул по рукам. Узнала его мгновенно. Оторопело вытаращилась:
— Реранг?.. Тосанг?
Мои рачетсы?! Но я их не видела. Магическое зрение давно исчезло. С тоской разглядывала воздух:
— Я не вижу вас, не слышу. Только чувствую… Девочки мои!
Холодок пробежал по ладони. Это точно Реранг: она более ласковая, чем сестра. Усмехнулась собственным мыслям: ласковые рачетсы — это оксюморон. А потом накатила тревога.
— Почему вы здесь? Что-то случилось?.. — я занервничала, гадая, что могло привести призраков ко мне. — Как же нам поговорить?..
Потом вспомнила, как некоторые некроманты общались с немыми призраками (есть и такие!).
— …Давайте так: если «да» — коснетесь правой руки, если «нет» — левой. Хорошо?
И протянула руки вперед. Улыбнулась, когда холод пробежал по правой ладони.
— Вот и ладно, — облегченно выдохнула. — Вы пришли ко мне?
Правая рука. Хорошо!
— Привязка осталась?
Левая рука. Я задумалась.
— Что-то не так с отцом в Гранях? Кто-то хочет поднять его?
Левая сторона.
— Фу-у-у! — не сдержалась я. — Это хорошо! Может, проблемы дома? Хотя он уже не мой дом, но все-таки…
Левая сторона.
— Что тогда? Может, что-то затевается среди отступников?
Рачетсы «думали» долго. Я уже занервничала, протянутые руки дрожали как в ознобе. И наконец, холод обволок левую ладонь.
С боковой дорожки вдруг донеслось:
— Они соскучились!
Я вздрогнула, оглядываясь на Герва Санторо. Когда он пришел? А больше подумать ни о чем не успела, потому что правая рука буквально заледенела. Я не могла поверить!
— Да?.. Вы соскучились по мне?
И снова леденящий холод. Не иначе рачетсы вдвоем прижались к ладони. А я расплакалась, как девчонка, чувствуя холодное прикосновение к своим щекам. И мне казалось, что я их вижу, страшных, уродливых созданий Граней, которые сейчас оказались моими единственными друзьями в мире живых.
Рачетсы приходили ко мне каждый день. Их холодные объятия согревали. Звучит абсурдно, но это так. Ладони и плечи чуть не льдом покрывались, а я представляла Реранг, уткнувшуюся в мои руки, и сдержанную Тосанг, улегшуюся рядом. Когда холод пропадал, я уже знала: кто-то из волков рядом. Рачетсы не хотели, чтобы оборотни знали о них.
Вот и сейчас моя нежить исчезла, а я повернулась к двери. Там стоял Нилс Буш.
— Я принес еду, — омега смущенно кашлянул.
Равнодушно посмотрела на вареное мясо, взяла мягкий хлеб с хрустящей корочкой. Слуга все еще крутился неподалеку.
— Чего тебе? — прозвучало грубовато, но мне сейчас не до шарад.
Молодой мужчина кашлянул:
— Я чистил ванную в твоей комнате…
— И?
— У тебя сильно лезут волосы.
— Бывает, — отмахнулась я. Глаза закрывались: — Иди. Спасибо.
— Ты не поела!
— Больше не хочу, — положила на поднос недоеденный хлеб. — Иди, Нилс. Я хочу спать.
…
Стах медленно шел по каменистой земле, слыша шепот Владека и Эмерика за спиной. Нигде не было ни травинки: все выжжено магией. В ушах стоял волчий вой вперемешку с человеческими криками и стонами. Карнеро скользнул взглядом по убитым магам и волкам. Они лежали рядом, почти касаясь друг друга — извечные враги, чья взаимная ненависть пестовалась столетиями. И не было надежды на примирение, на спокойную жизнь. Лишь Грани объединяли всех. Альфа сжал кулаки, чувствуя магию. Сколько же здесь ворожили? С какой мощью, если он по прошествии нескольких часов чувствует ее так сильно? И так же сильно чувствует запах мертвечины, смешанный с гарью. Черные волки, словно зачарованные, шли на протяжные стоны, разрывающие воздух. Оборотень увидел Теймура Волотича. Альфа Бурых приветствовал его кивком. Карнеро стал рядом, заметил обгорелые останки волка: