Мы вошли в кабинет.
— Садись.
Я присела в кресло. Передо мной поставили ноутбук:
— Смотри, — волк нажал кнопку и присел на подлокотник рядом со мной.
Я не сразу поняла, что смотрю. Видео было любительское: картинка сначала дергалась, ее то увеличивали, то уменьшали. Но по мере развития действия меня начало мутить. Видео демонстрировало публичное наказание Белой волчицы. Я не знала ее, я не знала, что она сделала, но лучше смерть, чем то, что происходило на экране: волчицу выставили перед толпой и любой желающий мог попользоваться ею в свое удовольствие. И пользовались. Охотно, разнообразно и не по одному разу. Я потянулась к кнопке, но оборотень остановил мою руку:
— Смотри до конца!
— Зачем?
— Чтобы лучше запомнить, что с тобой будет, если ты завтра что-то сделаешь не так, как мне надо.
Я отворачивалась, закрывала глаза и уши, но волк держал мою голову, заставляя смотреть и слушать.
— Ты же знаешь, как тебя здесь «любят»? Представляешь, сколько желающих будет?
Через двадцать минут я взмолилась:
— Хватит! Я все поняла!
Карнеро приник к моему уху и ласково промурлыкал:
— Ты будешь умницей?
— Да!!!
…
Утренняя встреча с магами-контролерами прошла быстро и больше напоминала фарс. У меня появилась ощущение, что это была чистой воды формальность. Один из адвокатов после пояснил: случившееся решили не предавать широкой огласке. Все-таки Саламан известный род и горе отца, потерявшего любимого сына и наследника, можно было понять, как и его желание отомстить.
Я не могла слушать этот возмутительный бред, поднялась с кресла, направилась к выходу. В дверях не выдержала, повернулась к адвокатам и магам:
— А кто поймет меня? Что чувствовала я в мешке, идя ко дну?..
Мне так никто и не ответил.
На прием собиралась сама, хотя Пенка предлагала помощь. Я отказалась. Во-первых, не хотела натыкаться на косые малопонятные взгляды. Во-вторых, терпеть не могла, когда кто-то трогал мои волосы. До случившегося у меня был один единственный парикмахер, который прекрасно управлялся с моей шевелюрой и знал все мои капризы.
Сама сделала прическу, макияж, надела платье. Внимательно посмотрела в зеркало, наверное, впервые за долгое время. Да-а-а, от прежней Люции Кханы мало что осталось. Кудрявая грива волос да глаза, казавшиеся огромными на худом, осунувшемся лице. Обычно женщины мечтают похудеть, но в моем случае худоба уже явно носила нездоровый характер. Кости пугающе торчали, хорошо хоть платье грамотно подобрали: оно скрывало все, что нужно было скрыть. Я покрутилась перед зеркалом, проверяя, чтобы все было в порядке. Не хватало только украшений. Неуверенно открыла мамину шкатулку, провела рукой по золоту, по приветливо подмигивающим камням. Здесь была только малая часть украшений: то, что мама принесла с собой из отчего дома. Я знала, что в комнате родителей был специальный сейф для хранения подобных вещей. Клетис Кхана часто баловал жену подарками, заказывая колье, браслеты или целые комплекты у известных ювелиров, но Амерента Кхана всегда говорила, что ее самым любимым украшением было обручальное кольцо. Она никогда не снимала его — тонкий золотой ободок с тремя маленькими бриллиантами.
Осторожно достала небольшие серьги. Когда-то, еще сопливой девчонкой, я так мечтала о них. Дрожащими руками застегнула швензу, прислушиваясь к позабытой тяжести в ушах. Задумчиво покрутила брошь из того же набора и приколола на шелковый пояс.
А потом в комнату без стука вошел Карнеро:
— Готова?
— Да.
Он окинул меня долгим внимательным взглядом. Усмехнулся, разглядывая украшения.
— Эмберийские алмазы, если не ошибаюсь?
— Да, — машинально коснулась серег, словно проверяя на месте ли они.
— Сойдет, — Карнеро распахнул дверь и, едва я подошла, спросил: — Ты все помнишь?
— Да.
Я не знаю, почему согласилась и вела этот прием. Или это воспитание и привычка из прежней жизни, когда неважно, что происходит внутри семьи, но на людях все должно быть безупречно, или так напугало видео, или альфа надавил своей силой… Или я скрытая мазохистка!.. Оно получалось как-то само собой. Я словно на миг вернулась в прежнюю жизнь. Переходила от одной группки гостей к другой, вовлекая в беседу заскучавших людей и нелюдей.
— …Вы недавно вернулись из Байани? Как интересно!.. — поворот в сторону. — Господин Пелин, я слышала, вы родом из предгорья? Кстати, позвольте представить…
И спустя минуту мужчины уже общаются пока на общие темы, а потом, кто знает. Я шла дальше и постоянно кожей чувствовала взгляд волка. Я не понимала, почему он злиться. Злиться должна была я! На себя! За собственную трусость!