Кене Хает недоверчиво уставился на подчиненного, но промолчал, потом посмотрел на меня:
— А Погружение?
— Не было, — облизала пересохшие губы.
Сердце колотилось как бешенное. Стоит волкам открыть рот — и маги поймут, что мадж врет, выгораживая меня. Но оборотни молчали, глядя кто куда, и мыслей их я не слышала. Почему?
«Ментальный щит», — пояснил Стах.
Они не хотят, чтобы я знала их мысли? Да не больно-то и хотелось!
И я, опомнившись, спросила у магов:
— Что с телом отца?
— Сожгли, — ответил один из некромантов.
— Вы соблюдали ритуал?
— Его проводил магистр Эмре Аргири си Саво.
Тот самый «знакомый» маг склонил голову:
— Ритуал прошел успешно. Никто не сможет потревожить дух вашего отца или вызвать из Граней, даже при большом желании.
Я вопросительно посмотрела на Эрки, и тот согласно кивнул, дав тем самым знать, что Аргири можно верить.
— Вот, что бывает с теми, кто зарится на чужое, — тихо заметил Карнеро, но все-таки услышали все.
— Послушай, а вы эти земли честно получили? Вы по закону отжали их у Карайского ковена? — не выдержала я, поражаясь собственной вспыльчивости. С чего завелась-то? — Ты же видел договор, читал его, ты знал, что долина наша! И что ты сделал? Спрятал документы в сейф? Вам же предлагали по-хорошему вернуть их! Переселить поселок и все!
Стах не ответил, посмотрел на некроманта справа от меня:
— Пересядь. Поменяйся с Грисом местами.
— Почему? — не понял магистр.
— Идет трансформация. Растет агрессия. Волчица может броситься.
Я сконфуженно замолчала. Некромант больше не задавал вопросов и торопливо пересел подальше. Ян Грис уселся рядом и вдруг спросил у меня:
— А причем тут вообще долина с деревней? Зачем она вам понадобилась?
Потрогала горячий лоб, чувствуя легкую головную боль.
— Там место силы — Темный источник.
— Да ну?! — удивился Стах.
Я перевела на него тяжелый взгляд:
— Сколько людей и нелюдей гибло там ежегодно? Тонули, пропадали на болотах?
Карнеро задумался:
— Никто не считал.
— Мы считали. От тридцати до сорока в год.
Стах оторопело переглянулся с другими оборотнями. Я усмехнулась:
— А вы на реке летний лагерь для волчат собирались открыть.
— А теперь там опасно? — Теймур Волотич задумчиво поглядывал на некромантов.
Те снисходительно ухмыльнулись:
— Для Темных магов — неопасно, наоборот полезно. А вот для других — как сказать.
Кене Хает сделал пометки в своих записях:
— Хорошо. С долиной и источником разберемся. В любом случае земли пока принадлежат леди Кхане как единственной наследнице.
— Но что будет с ее некромантским прошлым сейчас, когда она окажется в стае оборотней? — поинтересовался мужчина рядом с ним.
Имрус Зарев буквально прочитал мои мысли. Потому что именно о своей дальнейшей судьбе я как раз и думала. Оборотни и некроманты — извечные враги. А я еще и отступница, то есть, из тех, кто целенаправленно отлавливал оборотней для жертвы Тьме.
— Леди Кхана, может вам стоит остаться в более привычном окружении? — мадж внимательно посмотрел на меня.
— Это уже вас не касается! — заявил Карнеро, поднимаясь, и за руку потянул меня.
Успела ответить Имрусу:
— Я чую магию, но колдовать не могу: кровь оборотня обнуляет мои способности.
— Но вы знаете и помните заклинания, проклятия, ритуалы, — не спросил, а указал кене Хает.
— Да.
— Если у нас возникнут вопросы, я могу расчитывать на вашу помощь?
Мое «да» и «нет» Карнеро слились вместе.
Я развела руками, виновато глядя на военных:
— Пусть решает лайдир.
Кене Хает перевел внимательный взгляд на недовольного оборотня:
— Мудро ли Люцию Кхану оставлять в Денте на правах омеги?
— Все! Достали!
И меня буквально силой поволокли из родного дома.
Глава 10
Как же прав был кене Хает! Такой ненависти и неприязни я еще не испытывала, хотя за свой недолгий некромантский век повидала всякого. Мы шли по поселку, а волки, несмотря на глубокую ночь, толпами стояли вдоль дороги, хмуро взирая на нас… на меня. Если бы не альфа и беты, они разорвали бы меня в клочья. Я слышала их мысли, я же оборотень. Лишь Герв Санторо был в смятении: он презирал меня, но я спасла его детей.
Стах замер на площади и повернул меня к толпе.
— Это новая волчица стаи. Вы можете ненавидеть ее и проклинать, но не смейте даже пальцем тронуть!
— Она убийца!.. Нашей крови захотела! — послышались злые крики из толпы. — Дом забрали!.. Проклятые некры!
Я слушала и мысленно твердила: «Голову выше! Взгляд не опускай!»
Карнеро ядовито усмехнулся и процедил:
— Я знаю, кто она и что сделала. И наказывать ее буду я! Все поняли?
Волки стали расходиться, подавленные аурой своего лайдира. Наверное, из-за нее и меня начало трясти. Я, спотыкаясь, пошла за оборотнем к автолету.
В поместье впервые задумалась, где буду жить: я больше не песня-Анетточка, в хозяйской спальне меня никто не ждет. Стах, услышав мои мысли, отвел меня на второй этаж.
— Будешь жить здесь, — мужчина толкнул дверь в просторную, полупустую комнату.
Кровать, шкаф, стол у окна, пара стульев и еще одна дверь в ванную. Я была здесь осенью, когда искала тайник с бумагами. Тогда мне пояснили, что это комната для волчат, когда те появлялись в логове. С глухим смешком огляделась: неуютно, холодно, необжито. Ну, да ладно! Присела на стул, потирая грудь, болящую после проклятия, до сих пор сплевывала кровью. Ощутимо усилилась головная боль, так, что я сжала руками виски. Наверное, случившееся за эти сутки, было чересчур даже для моего молодого, здорового организма. Едва Стах вышел, переоделась в пижаму и нырнула под холодное одеяло.
Золотые часики на руке показывали три часа ночи.
Утром мне еще раз объяснили, кто я теперь и где мое место: я омега, меня взяли в поместье на положении слуги. В первый же день, несмотря на позднее появление и короткий сон, отправили помогать на кухне. Я знала, кого встречу там: экономку Пенку Бурнель и двух других слуг-омег. Но если Нилс и Тира вполне комфортно чувствовали себя рядом с Черной волчицей, то меня встретили таким ядовитым взглядом, что «предложенный» завтрак, который попросту швырнули на стол, стал поперек горла. Пенка отправила меня с глаз долой: убирать снег с дорожек в глубине сада. Меня не хотели видеть. Что ж, я понимала волков. Поселок еще гудел, обсуждая выселение своих сородичей из Миадоу.
Я воспринимала все происходящее как временное явление. Мне казалось, что пройдет неделя, месяц, может быть, два — и все станет на свои места. Я вернусь в империю, возможно, присоединюсь к стае Волотича, чтобы быть на родине, поближе к друзьям и знакомым. А пока нужно потерпеть, не нарываться, не провоцировать волков. Слуга — значит, побудем слугой. Убирать снег — значит, пойдем убирать. Нельзя сказать, что я не была знакома с физическим трудом. В плане воспитания мой отец был большим оригиналом. Он частенько наказывал меня так называемой грязной работой, когда приходилось убирать за собой на кладбище после неудачного поднятия мертвецов или в лаборатории после экспериментов. Естественно, тогда я это делала с помощью заклинаний. Но вот так по-простому махать лопатой как-то не доводилось. Ладони пекло, вздулись мозоли. Перчатки мне никто даже не предложил. Иногда я подолгу стояла на одном месте, заходясь кровавым кашлем. Я не торопилась, работала не спеша: никто все равно не похвалит за усердие. В дом приходила только поесть или когда звал лайдир, причем входила через служебные двери, чтобы не столкнуться с другими оборотнями, выше меня по рангу.
Живя в доме Карнеро, я не вела себя нагло, но и покорность не демонстрировала, в отличие от других слуг. И мне быстро указали на мою ошибку.