Стах ненавидел Люцию. И себя ненавидел за то, что хотел ее. Только ее! Магичку! Некромантку!.. Другие волчицы, предлагающие себя, заигрывающие с ним, вызывали раздражение. Его конкретно клинило на бывшей отступнице! Он не видел других!
А тут Пенка со своим «бедная девочка»!.. Котс! Сожрала бы эта «бедная девочка» проклятые овощи — и он не тронул бы ее. А она взбрыкнула! С какого хера?! Ведь давно уже перестала рыпаться!..
Волк выл отчаянно, зло, вспоминая, как разум захлестнула ярость, когда Люция брезгливо скривилась, унижая его… А дальше унизил он, растоптал, раздавил в очередной раз.
И в очередной раз выл в лесу. Чтобы никто не узнал, что он жалеет о содеянном. Он альфа, он никогда не ошибается. Ошибки — удел слабых, сомневающихся. Альфа не сомневается!
Глава 15
Вы никогда не боялись шагов? А у меня это фобия: когда я слышу чьи-то шаги. Я уже научилась различать походку каждого обитателя поместья. Сразу узнаю легкие быстрые шажочки Тиры. Пенка ходит тоже быстро, но тяжело. Походка Нилса размеренная, даже крадущаяся. У бет уверенные, широкие шаги, ими легко давить врагов.
Но страшнее всего ходит альфа. Его шагов почти не слышно. Очень давно я даже не замечала, когда он подходил ко мне, вернее к Анетте. А сейчас я услышу его бесшумную поступь даже на другом конце дома.
Выдохни, Люц, и повернись!
Тихо скрипнула дверь, и в мою комнату вошел Карнеро.
— Одевайся.
Я машинально посмотрела на себя: вроде одета? Волк тоже окинул взглядом мой домашний костюм и уточнил:
— Мы летим в город. Переоденься.
Оборотень ждал меня на улице, подал руку, чтобы помочь спуститься с лестницы, но я сделала вид, что не заметила. Молча прошла по дорожке и села в автолет. Водитель вежливо поздоровался:
— Добрый вечер.
Только кивнула в ответ. Я смотрела в окно на цветущую землю, голубое небо, кожей чувствуя взгляд альфы. Мне казалось, что волк ждет, когда я повернусь, чтобы заговорить со мной. Словно в подтверждение моих мыслей, тяжелый вздох, и затылок, наконец, перестало давить.
Шум города ударил по барабанным перепонкам. Я уже привыкла к тишине и уединенной жизни в поместье.
— Мы в театре, — пояснил волк. — Сегодня здесь выступает труппа Пагсадол. Ты рассказывала в вересне о ней, хотела попасть на премьеру новой пьесы. Помнишь?
Я помнила, но это желание из прошлой жизни. Тогда мне много чего хотелось: красивых подарков, новых нарядов, походов в рестораны и театры. Сейчас осталось только одно желание — выжить. Тем не менее вышла из автолета следом за оборотнем.
Театр Денты был заново отстроен совсем недавно. Я помню, как восхищалась мобильной сценой, необычной конструкцией зрительских мест, когда по желанию режиссера сцена могла быть в любом месте, а зрители порой сидели просто на полу, погружаясь в действо. Сегодня все было более-менее традиционно: сцена и расположенные в несколько ярусов зрительские места. Карнеро не повел меня в общий зал. Мы поднялись на балкон, сегодня пустующий, и смотрели представление оттуда.
С гоблинского наречия Пагсадол переводился как «смешанный» — незатейливое название для труппы, снискавшей мировую известность. Хотя это слово как нельзя лучше передавало суть: в труппу входили представители самых разных рас Гебы: гоблины, эльфы, гномы, вампиры, оборотни, инкубы с суккубами, поговаривали, что одно время с ними выступал даже дракон. Но секрет успеха был не только в этом. С труппой работал гениальный режиссер. Рассказывая жизненные истории, он показывал их глазами разных народов. Например, типичную ситуацию для вампиров — скрытных, немногословных — увидеть глазами оборотней, у которых решения принимаются на чистых эмоциях. Или когда историю любви обычных смертных расскажут эльфы, порой растворяющиеся в своем бессмертии.
Сегодня мы смотрели про гоблинскую семью, потерявшую состояние, и про их внутрисемейные проблемы, всплывшие в непредвиденной, тяжелой ситуации. А играли на сцене гномы, те, кто разориться не мог не только из-за природной торговой жилки, но и благодаря поддержке собственного клана, те, для кого семья была величайшей ценностью. Гномы создавали семьи поздно, но раз и навсегда.
Меня затянуло. На какое-то время забыла, где я, кто рядом. Оперлась на перила. Слушала. Думала. Переживала.
Когда спектакль закончился, вздрогнула от тихого голоса Карнеро:
— Тебе понравилось?
— Да.
— Что конкретно? — он сел рядом, хотя все представление находился через кресло от меня. — Игра?.. Сюжет?..
Я опустила голову: не было желания устраивать обсуждение, тем более с ним.
— Нужно время осмыслить.
Оборотень кивнул, соглашаясь:
— Ты права, — потом добавил. — Подожди, пусть разойдутся все. Чуть позже сходим к актерам.
Через полчаса, когда зрительский зал опустел, мы спустились за кулисы. К альфе, понятное дело, подошли режиссер и директор труппы. А я направилась к гномке, сыгравшей главную роль в сегодняшнем представлении:
— Ваша игра безупречна, неане (обращение к гномке, принятое на Гебе, — Прим. авт.)! Я словно прожила кусочек жизни с вами.
Женщина приняла цветы и внимательно посмотрела на меня.
— Спасибо, — она прикурила сигару и виновато передернула плечами, кивая на зеленую трубку. — Это «ни диос» — высушенные листья южного дерева. Помогает снять напряжение после выступления и успокоиться. Вам не мешает дым, фири? Или еще фироне?
Я вздрогнула от этого обращения.
— Ни то и ни другое. Я никто.
Гномка хмыкнула:
— У вас слишком мощная аура для «никто», — она немного помолчала, делая затяжку, а потом позвала женщину, беседующую с администратором.
По заостренным ушкам, невысокому росту и особенному запаху я узнала эльфийку.
— Клаитае, посмотри, какой интересный случай, — гномка кивнула в мою сторону.
Меня немного покоробило такое пристальное внимание и я, попрощавшись, собиралась уходить, когда эльфийка взяла мою руку. Смотрела недолго, но от этого взгляда у меня мурашки побежали по коже. Я знала, что некоторые эльфы обладают даром ясновидения, хотя раньше встречать их не доводилось.
— У тебя сильная аура, ее изначальный цвет зеленый, как твои глаза. Есть несколько темных разводов, очень старых. К тому же видно, что их чистили. Сама? Или кто со стороны?
Я недоуменно посмотрела на женщину, та усмехнулась:
— Значит, чистила сама того не замечая. Так бывает. Но сейчас твоя аура вся в серых пятнах, да и внешне ты больше похожа на умертвие, уж прости, — эльфийка Клаитае задумчиво покачала головой. — От чего-то ты сейчас откупилась, девонька.
— Что?
— Тебе сегодня не позавидуешь, — женщина сочувственно смотрела на меня, — но в твоем прошлом я не вижу причин для такой кары. Значит, это откуп от чего-то страшного, что могло случиться с тобой в будущем.
Я криво усмехнулась:
— У меня нет будущего.
Попрощавшись с притихшими актрисами, вышла через стеклянные двери. Я стояла у парадного входа, дожидаясь волка, чтобы вместе вернуться в автолет. Карнеро был неподалеку, я слышала его голос.
— … Примите букет!
Вздрогнув, посмотрела перед собой. Напротив стояла девочка, чем-то похожая на Отиль Трейси. Даже слишком похожая! А потом личина начала сползать, и я увидела сморщенную коричневую кожу. Тролль! Он держал мои руки и ухмылялся. Предвечная Тьма! Я сама протянула троллю руки!.. Сознание медленно уплывало. И не было сил повернуться и позвать на помощь. Магия троллей — это магия стихий, грубая, бесконтрольная, но действенная. При одном условии — близком, в идеале, тактильном контакте, причем добровольном. Поэтому всех нас с детства учат: не давать троллю руку. Даже меня — оборотня — взяло.