Замолчала и в ожидании смотрела на оборотня. А он смотрел на меня, не понимая, чего я от него хочу. Молчание затягивалось. Я недоверчиво смотрела на него.
— Ты не собираешься извиняться?
— За что?
— Я спасла волчат, детей твоих друзей! Благодаря мне отступники притихли на всем континенте! Все вздохнули свободнее! Неужели это никак не окупило мою вину и я заслужила именно такое наказание?!
— Не мешай все в одну кучу! Ты не планировала выдавать отступников и не планировала смерть отца и жениха. И если бы они не напали на тебя, ты бы их не убила. И плевать ты хотела на континент и покой на нем! — осек меня альфа. — Ты один единственный раз сделала то, чего от тебя не ожидали, — отпустила волчат. Все. Остальное, как результат этого.
— Но я же спасла их! — всхлипнула и с укором посмотрела на оборотня. — Мне даже спасибо никто не сказал! Ни разу!
Карнеро присел рядом:
— Ты неплохой человек, Люц. Умная, красивая женщина. Но со временем превратилась бы в такую же тварь, как твой отец. В императорском дворце стала бы зажравшейся светской стервой, а с приходом ночи — бездушной отступницей. По-другому ты бы там не выжила. До поры до времени играла бы в игры с собственной совестью, но однажды обязательно попала бы в ситуацию, когда пришлось бы убить невинного — и ты убила бы. Ты ведомая, тебе проще подчиниться, чем выходить на открытый конфликт.
— О чем ты говоришь?
Он грустно улыбнулся, взял мою руку и аккуратно, почти лаская, играл пальцами.
— Я посадил тебя на цепь. Для волка — унижение нестерпимое. Рискни кто надеть ошейник мне — перегрыз бы горло. Я думал: ты устроишь мне бессонную ночь с лязгом цепи — и я вышвырнул бы тебя обратно на второй этаж. А ты ничего, жила целую неделю. Я велел тебе выйти на прием в качестве хозяйки дома — и ты вышла, и вела себя так, что залюбуешься. А могла устроить сцену, залиться слезами!
— Ты запугивал меня постоянно!
— Да, запугивал. Потому что тебя легко запугать.
Я вырвала руку. Голова кипела, переваривая услышанное. Вцепилась пальцами в волосы. А оборотень уставился на меня:
— Даже не так: не запугать, тут скорее другое, — Стах усмехнулся. — Любая новая, пусть неприятная ситуация — и ты, как хамелеон, моментально меняешься, подстраиваешься под нее. Тебе проще измениться самой, чем изменить окружающих. Просто до определенного момента, пока тебя прикрывало имя, богатство, этого не требовалось. Как только ты лишилась всего, стала юлить, приспосабливаться. Разве нет? Кто прибежал ко мне в спальню в шелковом халатике и пытался соблазнить? Ты! Потому что хотела жить. И неважно, где и с кем, — он насмешливо хмыкнул.
Покраснела и от стыда, и от обиды.
— Я пытаюсь помириться, а ты опять унижаешь меня. Как тебе это удается? Постоянно втаптывать меня в грязь?
— Да не втаптываю я тебя никуда! Просто говорю правду. Ты что думаешь: одна такая?! Таких миллионы. Ты часто вспоминаешь про волчат. Знаешь почему? Потому что ты пошла против всех. Сделала не так, как от тебя требовали, а так, как хотела ТЫ, как ТЫ считала правильным, — оборотень вдруг посуровел. — И ты не права, что никто не ценит твой поступок. Ценят. И я ценю… Я знаю этих волчат с рождения. Они росли у меня на глазах. Узнав, что их схватили, готов был на что угодно, только бы спасти. Я подписал эту проклятую мировую сразу. Как ты думаешь, что мы чувствовали, порталом отправившись в Миадоу и обнаружив пустую деревню?
— Я ничего не знала о волчатах. О похищении даже речь не шла. Не знаю, почему отец пошел на это.
Карнеро тяжело вздохнул:
— Я был уверен, что волчата уже мертвы. Бежал в Миаду с одной целью — убить отступников, всех до единого. И вдруг звонит Сабина и заявляет, что Анетта Метси спасла их. Зачем? В чем смысл?
— «Пожалела» — не вариант?
— Нет. Такой мысли у меня даже не было.
Я опешила в первый момент. А оборотень торопливо пояснил:
— Да, уже потом, в замке, я понял, что ты имела в виду.
— И?..
— Что «и»? Этим детям повезло, потому что ты их знала. Будь там другие волчата, ты, возможно, прошла бы мимо клетки. Это не доброта, Люц, это цинизм.
Я не выдержала, вскочила, нервно прохаживаясь туда-сюда.
— А если не ковыряться в причинах, и просто оценить то, что я сделала?
— Я оценил все: и обман с кражей договора, и спасение детей. За одно — наказал, за другое — пощадил и оставил жизнь.
Села на ступеньки, потому что ноги не держали. У меня в голове не укладывалось то, что сейчас происходило. Может, я ненормальная!
— Стах, ты понимаешь, что из-за глупой мести уничтожил НАС, наше общее будущее?.. Я же просила тебя в сечене! Я же хотела быть с тобой!
— Так будь!
Я покачала головой.
— Тогда я не знала, каким ты можешь быть!
— Ложь! Знала. Ты жила со мной и видела меня разным, в том числе и жестоким, — волк улыбнулся краешком губ. — Только ты наивно полагала, что если у меня на тебя стоит, то я позволю тебе все. И прощу все. А я не прощаю никого.
— Почему?
— Потому что этого никто не ценит. Вор, прощенный раз, станет воровать опять. Трус, предавший раз, пойдет предавать вновь. Лгун, обманувший раз, будет врать снова и снова.
— Я не согласна.
— Так убеди меня! Докажи, что тебе можно верить. А я сделаю так, что ты забудешь эти полгода.
— Забуду?! Никогда!!!
— Давай проверим!
Стах поднялся и протянул ладонь. Я знала, что это непростое предложение помощи: приняв сейчас его руку, я принимала и его предложение о нашем будущем.
Что же мне делать?..
2 часть
Месть порождает месть. Именно поэтому месть пуста и бессмысленна.
Исуна Хасэкура. Волчица и пряности
Глава 1
— За нас! — я подняла бокал с дорогим красным вином из лучших погребов империи Санос.
— За нашу новую жизнь!
Хрусталь весело зазвенел. Мы выпили, переглянулись и… запищали, прыгая по комнате, как сумасшедшие. Наверное, загляни кто в окна небольшого, одноэтажного домика, решил бы, что здесь настоящий ведьминский шабаш.
— До сих пор не верю, что это не сон! — Тира упала на диван, закинув ноги на подлокотник.
А я уселась прямо на стол, наплевав на приличия и, прикрыв глаза, наслаждалась вином, смакуя каждый глоток.
— Торжественно подтверждаю, это — не сон. Отныне мы с тобой свободные, ни от кого не зависящие волчицы. Выпьем за это!
Бокалы вновь радостно дзинькнули. Тира уселась рядом со мной, свесив ноги.
— Я — гамма! Великие боги! — серые глаза от восторга и счастья сияли ярче драгоценных камней. — Я — гамма!!! Я могу делать, что захочу! Могу первая заговорить с любым волком! Могу смотреть ему в глаза!
Я громко засмеялась, глядя на возбужденную волчицу:
— Ты даже можешь послать его! И никто ничего тебе не сделает.
— Потому что мы…
— ГАММЫ!!! — заорали уже вдвоем.
…
Прошло две недели после разговора со Стахом Карнеро. До сих пор мандраж по коже. Но я рада, что это случилось, потому что после него в моей жизни начались перемены. Я так и не ответила на предложение Стаха: слишком сильно спрессовали меня прошедшие полгода и забыть, кто прессовал и как, я не могла. Я многое поняла в его поступках: и обиженную мужскую гордость, и оскорбление его как альфы стаи, и врожденную злопамятность и мстительность, из-за которых наказание оказалось таким и затянулось на такое долгое время. Да, я понимала, но это не значит, что простила и готова была протянуть ему руку. Как можно жить с мужчиной, если ты шарахаешься даже его тени?! Но и отказаться я побоялась: Стах был настроен решительно, так просто не отпустил бы: убеждал бы, уговаривал — терпеть очередной прессинг не хотелось. Больше всего я мечтала о покое, отдохнуть физически и психологически. И я выбрала третий вариант — попросила у альфы время. Время, чтобы успокоиться, чтобы улеглись эмоции. Чтобы наступило внутреннее равновесие.