Волк улыбнулся мне:
"Угомонись!"
И повернулся к магистру:
— Люция была удивлена, найдя вашу работу в моей библиотеке.
Некромант просиял:
— Польщен! Весьма польщен, что мой скромный труд заинтересовал вас.
— Я с интересом прочел его, но некоторые моменты вызвали вопросы.
— Какие? — тут же оживился старичок.
— Мы с вами после обсудим. Пока я вас оставлю.
Оборотень удалился в свой кабинет. А мы перешли в знакомую нам с Эрки комнату напротив. Я с сожалением поняла, что год жизни в волчьей стае, без магии, не прошел для меня бесследно. Да, перевести книгу это одно, но ощущения, практика — этого уже не хватало. Я превращалась в сухого теоретика. Стало грустно.
А потом нас пригласили на ужин. Пока мужчины переговаривались, я обнялась с Пенкой.
— Рада тебя видеть, моя дорогая!
— И я по тебе соскучилась. И Тира тоже.
— Перед отлетом забеги ко мне: я вам гостинцев собрала.
— Спасибо! — чмокнула румяную щеку экономки.
Мое радужное настроение быстро развеялось, когда Сетсоме словно невзначай сообщил тревожную новость.
— Поднялась вторая волна отступников.
— Откуда они берутся?
Эрки сжал кулаки:
— Эти еще хуже. Прикрываясь лозунгами о мести за убийство Клетиса Кханы, они нарушают все мыслимые и немыслимые правила, — некромант поднял на меня взгляд побитой собаки. — И у них есть идея-фикс — смерть Люции Кханы.
Я отложила приборы: есть перехотелось. Вот она, истинная причина появления магов: меня хотели предупредить об очередной угрозе. Карнеро молчал, никак не комментировал сказанное, но удивления на его лице я не заметила.
— … Говорят, это обязательный пункт обета, который дают новые отступники при посвящении: уничтожить того, кто добровольно отказался от Тьмы, предал Орден.
Посмотрела на альфу:
"Ты знал?"
"Да", — волк откинулся на спинку стула.
— У меня чувство, будто я живу в долг, — выпрямилась, стараясь сдержать нервную дрожь. — Я думала: после случившегося, после арестов они притихнут, затаятся на какое-то время.
— Многие так думали, — мрачно заметил оборотень.
Тсаин тяжело вздохнул:
— Все это весьма прискорбно. Нельзя нарушать равновесие. Нам дается столько магии, сколько необходимо. Сверх этого идет не на пользу.
— К сожалению, многие об этом предпочитают забывать.
После ужина Тсаин и Карнеро все же стали обсуждать тот самый трактат. А мы с Эрки гуляли по саду, не обращая внимания на холодный ветер. Если честно, я не могла находиться в доме: после свободы Лунгага, после МОЕГО маленького домика, этот дворец отталкивал от себя мрачными воспоминаниями. Пока была внутри, мне казалось, я слышу собственные крики и плач, которые впитались в стены.
Заметила, как поежился Сетсоме от очередного порыва ветра. Ничего, потерпит. Не так часто мы с ним видимся.
— Спасибо за предупреждение, Эрки. Когда отступники уже отстанут от меня?
Сетсоме вздохнул:
— Понимаешь, Люц, дело не только в отступниках. Ты предпочла зверей магам. Это многие восприняли как оскорбление.
— Эрки, меня покусали. А что я должна была делать?
— Просить заступничества императора. Даже Сарфоломей был возмущен, когда ты признала Карнеро своим альфой. Это смахивает на предательство!
— Эрки, я оборотень. Я сделала так, как велят законы стаи.
— А кому до них дело в Империи? Ты часто ими интересовалась раньше? — некромант опустил голову. — Полагаю, если бы не волки, тебя уже давно убили бы. И вопрос кто: отступники или оскорбленные маги. Но твоей смерти радоваться будут все…
Проводив магистров, осталась стоять на дорожке. Услышала тихие шаги за спиной. Подождала, пока альфа станет рядом, и подняла на него усталый взгляд:
— Ты поэтому приставил к нам Пирси? Из-за отступников?
Карнеро поморщился, но согласно кивнул:
— Из-за всего, Люция. Ситуация в империи действительно странная. Все думали, что смерть твоего отца на время успокоит их, и ошиблись. Потому что отступники как убивали, так и убивают.
— И что ты думаешь по этому поводу?
— Единственное объяснение, которое приходит в голову: не твой отец был главарем.
Я потрясенно посмотрела на него. Стах добавил:
— …Или главарей было несколько.
— Я ничего подобного не слышала. Те люди, которые приходили к отцу… Там явно было видно, как они лебезили. Не тот уровень, Стах.
— Может, они отвечали за разную территорию? — предположил оборотень и признался: — Люц, я не знаю, но опасность меньше не стала. Я спокоен, пока никто не знает, где ты. Все думают, что ты по-прежнему живешь здесь. Как только узнают, что меня нет рядом, будет покушение.
— Так уверен, что боятся именно тебя?
— Да.
Дальше не стала слушать, понимая, к чему он ведет.
— Стах, я хочу домой, в Лунгаг, к Тире и Метту.
Он вздохнул, примирительно поднимая руки:
— Как скажешь, малыш, как скажешь…
— Не называй меня так!
— А как, если ты действительно маленькая? — усмехнулся волк. — Мне едва до плеча достаешь.
Его улыбка раздражала, я нахмурилась.
— Как все: "Люция".
— Не хочу, как все, — мужчина повернулся ко мне. — Хочу по-особенному, чтобы никто тебя так не называл, как называю я.
— Скольких любовниц ты называл "маленькими" и "малышами"? — уколола его. — Не цепляйся к словам, Стах.
— Хорошо. Тогда и ты не цепляйся… маленькая моя.
Глава 4
Когда к нам прилетела Лилея Дамаскинская, я почти не удивилась. Только обругала себя за болтливость: никто за язык не тянул с той книгой.
Верховная ведьма быстро прошла по дорожке, не обращая внимания на разноцветные головки астр, на Пирси, выскочившего из своего дома. Женщина распахнула дверь, щелчком пальцев открыв запертый замок, и уверенно вошла в гостиную, где мы с Тирой смотрели фильм.
— Здравствуйте! — по ярко-красным губам скользнула вежливая улыбка.
Лилея присела в кресло, аккуратно расправив подол платья, и посмотрела на Тиру:
— Девочка, завари нам чай. Я люблю черный, с цветами чабера.
Я уже справилась с первым удивлением от этого неожиданного визита и переглянулась с подружкой. Это был очень дорогой чай! Мы себе такой позволить не могли, да и не очень нравился его острый, пряный вкус. Тира с опаской посмотрела на ведьму:
— Именно такого у нас нет.
— Так сходи и купи, — велела ведьма и добавила: — Зонт возьми: скоро начнется дождь.
То есть отказ даже не рассматривался. Не знаю, догадалась ли волчица, что ее попросту выпроваживали из дома. Тира посмотрела на меня, и я кивнула: мол, ступай. Оборотница быстро собралась и вышла на улицу, где действительно начинал накрапывать холодный дождь. Я не сдержала недовольного взгляда. Женщина хмыкнула:
— Поверь, этому ребенку лучше не знать, о чем пойдет речь. Чай с чабером еще нужно поискать, и думать волчица будет именно об этом, а не о том, что мы с тобой здесь делаем. Час у нас есть точно, этого больше чем достаточно.
За окном прошелся Метт Пирси. Мне стало чуточку спокойнее: волк присматривает за мной. Села напротив ведьмы.
— Слушаю.
— Молодец! — похвалила Дамаскинская. — Итак, Люция, как ты уже поняла, меня интересует тот самый старинный фолиант. В прошлый раз ты сказала, что язык тебе не знаком. Я думаю, его не знает никто на Гебе, ведь в последний раз на нем говорили… на Земле.
— Что?
— Эта книга из Изначального мира.
— Но как?..
— Тебе это знать необязательно, — оборвала Верховная. — Меня интересует текст, точнее его перевод.
— Я не уверена, что смогу перевести.
Ведьма все еще улыбалась, но в доме стало на пару градусов холоднее. Я зябко передернула плечами. Дамаскинская четко проговорила:
— Люция, возможно, я неточно выразилась. Мне ОЧЕНЬ нужно знать, что написано в этой книге!
— Если это язык магической Земли, боюсь, вам…
И мне снова не дали договорить.