— И зачем надо было все живописать в таких подробностях? Девочке и так непросто!
Клаитае отобрала у подруги сигару и швырнула за борт:
— Ты видела ее линию жизни? Она оборвана. Эта "девочка" должна была умереть год назад в том самом бою от зубов волка. Кто-то, — пальчик женщины указал вверх, — изменил ее судьбу, привязав к оборотню. Вот только кому понадобилось делать из некроманта волка?.. Какую игру затеяли боги?
— А Стах Карнеро?..
— Стах Карнеро сегодня умрет вместо нее.
— Неужели волчица не успеет ничего сделать?
— Вряд ли. Идут последние минуты его жизни… А хотя кто знает! Даже богам не все подвластно!..
…
Ритуал был в разгаре. Оборотень чувствовал, как силы покидают его с каждой секундой. Закусив губы, терпел и отгонял подступающую слабость. Голова кружилась. Сколько уже прошло? Час? Два? Три?.. Сколько еще осталось?..
Отступники изредка переглядывались:
— Силен волк!
— Это альфа, Вайсер. Самый сильный волк в стае, — фыркнула отступница.
…Громкие мучительные стоны гасли в сводах подземелья. Мужчина уже не мог сдерживаться. Кожа не выдерживала серебра, рвалась, обвисая на голых мышцах, сползала на каменный пол грязно-красными лоскутами. Оборотень выгибался от боли, будь его руки свободны, он разодрал бы себе грудь и вырвал собственное сердце, разносившее смерть по телу.
— Пора! Принесите Секхо!
Отступница осторожно достала из шкатулки огромную серебристо-черную паучиху, вяло перебирающую лапками, любовно погладила бархатистое брюшко:
— Пей, девочка! Все-все, до последней капельки!
Волк закричал, когда его грудь со сползающей кожей пробили острые жвала паука. Рвано задышал, понимая, что счет его жизни пошел на минуты. Говорят, в последние мгновения перед глазами проносится вся жизнь. Стах не вспоминал ничего. Попытался представить Люцию Кхану, но видел только золотые листья пакту-ав, медленно кружащиеся в воздухе. А может это уже гасло сознание в его голове? Оборотень сморгнул черные мошки, мельтешащие перед глазами, увидел магов в балахонах и вновь почувствовал тянущую боль в груди. Паучиха жадно присосалась, впиваясь в податливую, оголенную плоть, росла на глазах, наполняясь волчьей кровью. Отступники, поддавшись вперед, как завороженные, наблюдали за происходящим…
Оглушительный грохот сотряс подземелье — и двери разлетелись на куски. В дымящемся проходе замерла Лилея Дамаскинская в ярко-синем наряде. Ведьма отбросила черную косу за спину и с очаровательной улыбкой вошла в зал:
— И чем это вы тут занимаетесь?.. Ого! — она заметила окровавленное тело на алтаре. — Я чуть не пропустила такое шоу! Надо же!.. Наверное, нужно своих девочек позвать. Хотя нет, пусть постоят на улице… с вашими мальчиками.
Отступники переглянулись, догадываясь, что происходит сейчас у входа в пещеры. Некромантка вышла вперед:
— Что тебе здесь нужно, ведьма?
Дамаскинская выгнула бровь:
— Императрица? И почему я не удивлена?
— Взять! — царственный перст указал на Верховную ведьму.
— Ну, понеслись, залетные! — хохотнула Лилея, взмахивая руками.
Когда волки на пару с ведьмами, разорвав отступников на входе, ворвались в подземелье, из-за клубов дыма ничего нельзя было рассмотреть. На полу валялись раскуроченные тела в черных одеждах. Весело хохотала Дамаскинская, отбиваясь от уцелевших некромантов.
Рейнгольд Виттур — Белый альфа — сразу же метнулся к алтарю и, перекинувшись в человека, сбросил паучиху, которая до сих пор высасывала жизнь из Стаха Карнеро, а подоспевший Тагашев раздавил мерзкое членистоногое ногой. На пол хлынула кровь из лопнувшего брюха.
Бледного Яна Гриса перехватила Дамаскинская и, пока другие волки гоняли некромантов, шепнула:
— Вызывай Департамент! Пусть маги увидят настоящего главаря Отступников. Вот смеху будет!.. Не мешкай! — и, повернувшись, велела своим ведьмам и ведьмакам. — Вон!
… Не прошло и пяти минут после звонка Яна Гриса, как вспыхнул фиолетовый купол Департамента. Отступники взвыли, понимая, что не вырвутся.
— Всем оставаться на местах! — кене Хает вошел в подземелье. — Снять маски! Оборотни, перекинуться!.. И помогите тому несчастному, — он кивнул на алтарь.
Суетились вокруг контролеры, извивались связанные отступники, рычали волки, лишь у алтаря время словно застыло. Грис протянул руки и замер, не зная, как подступиться, как прикоснуться к оголенной плоти. Растерянно посмотрел на Белого.
Виттур тихо сказал:
— Я заберу его в свой замок. Вызову Шеремета.
— Но…
— Грис, если ему не поможет Ансур, не поможет никто. Ты знаешь, о чем я. Если Стаху суждено выжить, он выживет. Я выхожу его. Ты присмотри за Черной стаей вместе с бетами, — и Белый не сдержался. — Котс, как же все не вовремя!
Рейн сглотнул, протягивая руки к умирающему волку:
— Стах, потерпи: будет больно, — и позвал своего бету. — Владий, помоги!
Карнеро молчал, лишь шевеление мышц и ребер выдавало слабое дыхание. Мужчины как можно осторожнее взяли тело за запястья и лодыжки. Мучительный стон сорвался с треснувших губ, и Стах потерял сознание от непереносимой боли. Белые сняли бесчувственного оборотня с алтаря и в абсолютном молчании вышли из подземелья. На окровавленном камне остались куски кожи со спины и ног. Дамаскинская молча проколола пространство к замку Белого волка и повернулась к магам.
Теперь все внимание сосредоточилось на обездвиженных отступниках. Контролеры в ужасе смотрели на красивую женщину с элегантной прической.
— Императрица Йенни?!
Лилея захлопала в ладоши:
— Как мило, правда?! … Пока император Сарфоломей ищет отступников по всем уголкам своей славной империи, самый главный злодей, оказывается, находился совсем рядом!
Кене Хает скрипнул зубами и велел помощнику:
— Вызывай императора.
Императрица знала, что муж не помилует. И началось. Некромантка прохрипела заклинание — и черная дымка окутала лицо, спускаясь ниже: на шею, грудь, руки. Резкий взмах — и путы пали, контролеры и волки полетели в разные стороны. Сила, дарованная Тьмой, была безмерна, противостоять которой здесь мало кто мог, пожалуй, только одна Верховная ведьма. И понимая это, императрица бросила в Дамаскинскую одного из магов. Пока ведьма уклонялась, вытянувшаяся призрачная рука схватила ее за горло и швырнула в стену. От удара сверху посыпались камни. И Йенни засмеялась:
— Узрите же силу Предвечной Тьмы, ничтожные! Вы все навечно останетесь здесь. Ничто не остановит меня!
— Ты ошибаешься, дорогая.
Императрица жалобно вскрикнула, вспыхивая ярким огнем. Темная дымка стремительно таяла.
— Сарф!!! — женщина повернулась к высокому мужчине, появившемуся из воздуха, и умоляюще протянула руки.
Император тяжело вздохнул:
— Да-да! Я все понимаю… Но ты заигралась, милая!
Факелами вспыхнули оставшиеся отступники. Подземелье огласилась криками и стонами сгорающих заживо людей. В воздухе отчетливо пахло горелым мясом. Но никто не рискнул вмешаться: люди и волки притихли, наблюдая за побледневшим от гнева императором. Постепенно крики стихли. Сарфоломей медленно прошелся по подземелью, внимательно посмотрел на оставшихся:
— Кене Хает, Лилея Дамаскинская, Ян Грис, Герв Санторо… Кто там шевелится в углу?… Галич? Он без сознания? Тем лучше для него, — мужчина, заложив руки за спину, повернулся к выжившим. — Давайте обсудим, что здесь случилось. Отступники схватили волка и собирались убить его, но на помощь оборотням пришел наш доблестный Контроль. В результате успешной совместной операции преступники были уничтожены. Героев наградят, погибшим — слава!
— А императрица? — несмело поинтересовался кене Хает.
— А моя дорогая жена все это время была в загородном замке, где провела неудачный эксперимент с магией Огня. Несчастный случай… В Империи Санос траур, господа! Может… я что-то неверно понял? Исправьте меня.
— Все было именно так, ваше величество! — Грис отвесил легкий поклон, отдав волкам команду "молчать и не шевелиться".