Сарфоломей спеленал обугленное тело жены и исчез. Кене Хает повернулся к волкам и ведьме:
— Что ж, выбора у нас нет. Молчание в данном случае выгодно всем. Черные, — он посмотрел на Санторо и Галича, — чем позже стая узнает о случившемся, тем больше у Карнеро времени на восстановление, если выживет, конечно. Значит, меньше вызовов получите вы. Ведьмы, — он посмотрел на Дамаскинскую, — лучше магам не знать, что вы были на территории Империи. Не поможет даже император, а Сарфоломей не будет помогать, он в трауре, мать его, — не выдержал кене.
— То есть, обычная операция по поимке обычных отступников? — хмыкнул Серый альфа, мельком посмотрев на часы. — И вся слава Департаменту?
— Да, Грис! А тебе славы не хватает?! — прошипел Хает. — Ты представляешь, что будет, если узнают, что в этом замешана императорская семья? Отступники совсем обнаглеют. А если ты забыл, именно мы пока сдерживаем эту грязь внутри империи. Хочешь, чтобы она дальше поползла?!
И Серый вынужден был признать, что маг прав.
— Что ж, порадуемся, что накрыли очередную верхушку Ордена Тьмы, и пошли отсюда.
— Вы идите, а мы еще останемся, поработаем, — махнул рукой контролер.
Грис уверенно поволок его наверх:
— Идем, кене. Времени осталось мало!
— Не понял.
— И не надо.
Лилея Дамаскинская молчала все это время, о чем-то размышляя, лишь, когда волки устремились к выходу, уцепилась за плечо Герва:
— Санторо, ты идешь со мной!
— Зачем?
— Есть одно дельце.
Спустя десять минут горы Байани сотряслись от нескольких мощных взрывов. Когда дым рассеялся, пещеры оказались обрушенными, а подземелье с черным алтарем было погребено под многотонной грудой камней.
…
Герв Санторо вошел в кабинет Верховной ведьмы и с изумлением уставился на меня.
— Что ты здесь делаешь?! Ты должна плыть в Тесорию!
Лилея засмеялась:
— Получила?.. А ты так рвалась помочь волкам!
— Так это ты привела ведьм? — догадался бета.
Я кивнула, с опаской наблюдая за веселящейся женщиной. Еще свежи были в памяти первые минуты после того, как Верховная выдернула меня с лайнера.
…
— …Ты кому врать вздумала, шкура?!
Я врезалась в стену и с воплем полетела вверх, повисла под самым потолком, распятая ожившими картинами. Нарисованные великими мастерами женщины и мужчины, крепко держали меня за руки и ноги. Дамаскинская была в бешенстве. Дом дрожал, словно началось землетрясение, со стола упал ноутбук, сверху посыпались карандаши и ручки. На улице верещали испуганные ведьмы, оглушенные силой своей предводительницы. Вот теперь мне понятно, почему именно Дамаскинская стала Верховной ведьмой: от ее мощи вибрировало все вокруг в радиусе нескольких километров. И без того серое, затянутое облаками небо, стало почти черным. Поднялся сильный, ураганный ветер.
— …Я тебя размажу по стене и закрашу краской, чтобы даже могилы не было. Дворняга шелудивая!
— Можешь, конечно! — согласилась я и добавила: — Но кто тогда тебе прочитает фолиант?
— Ты слишком самоуверенна, девочка! Думаешь, я не найду другого переводчика?
Пожала плечами, попыталась точнее: нарисованные нимфы с цветами в волосах крепко держали мои руки.
— Может, и найдешь, но нужен не один день, чтобы книгу перевести, а как раз времени у тебя мало!
Лилея клацнула зубами и щелкнула пальцами. Я полетела вниз. Встала, незаметно потирая ушибленную коленку, и посмотрела на ведьму:
— И еще!.. Ты должна знать… Магия, сокрытая в этой книге, не с Земли.
— А откуда?
Покачала головой:
— Не знаю, но она куда старше наших миров. Как и сантии… Тебя же они интересуют? Сантии Чернобога?..
Лилея заклинанием рванула меня к себе, и я оказалась сидящей за столом. А Дамаскинская с милой улыбкой подхватила фарфоровый заварник и предложила:
— Хочешь чаю?
Я согласно кивнула, потому что в горле пересохло. Лишь потянувшись за чашкой, заметила, как дрожат руки. Ведьма подождала, пока я выпью, и, положив подбородок на сцепленные пальцы, велела:
— Рассказывай.
— Сначала выполни мою просьбу, потом я переведу книгу.
Лилея весело засмеялась, потом стремительно поднялась со своего стула:
— Идет, врушка!..
Я настороженно посмотрела на бету:
— Что со Стахом?
— Жив.
— Пока, — уточнила ведьма.
Санторо мысленно проклял Лилею и повернулся ко мне:
— Так что ты здесь делаешь?
— У меня контракт с ведьмами, Герв.
— Что? — тот скрипнул зубами так, что они едва не раскрошились.
Лилея просияла, вклиниваясь между нами:
— Да-да! Я помогла вам вовремя спасти альфу, а Люциечка сделает кое-что для меня. А ты думал: я на помощь просто так прибежала? Да у меня в Лунгаге целая улица в руинах! Две ведьмы убиты… — Верховная уже не улыбалась, вытащила из стопки пергамент. — Вот договор, что все законно, все по-честному. Нам нужны свидетели. От ведьм это Цезерина Беспрозванная, а от Черной стаи ты, так как альфа… пока не может присутствовать здесь лично.
Санторо подобрался моментально.
— На что ты согласилась, идиотка?
Пока Герв читал контракт, выражение его лица менялось несколько раз. В конце он с таким ошеломленным видом уставился на меня:
— Люция, ты самоубийца?
Я тяжело вздохнула.
— Нет.
— А, по-моему, — да. Ты целый год играешь со смертью в салочки. Смотри, доиграешься!
Глава 8
Вместе с Гервом Санторо я вернулась в поместье в Денте.
Сидела рядом с бетой и всю дорогу слушала его недовольное жужжание, не огрызалась и не оправдывалась в ответ. Не потому что чувствовала, что Герв действительно боится за меня, если честно, у самой коленки дрожали от мысли, что мне предстоит сделать для ведьм. Я невольно сравнивала ворчащего Герва со сжатой пружиной, которая понемногу начинает расслабляться. Выговаривая мне за опрометчивость и глупость, оборотень спускал пар. А мою пружину продолжало сжимать дальше: слишком много произошло за эти сутки. Не верилось, что еще вчера я собирала вещи, чтобы уплыть на другой конец света, что я осмелела настолько, что позволила себе мечтать и надеяться на счастье. А потом… отступники, залитый кровью Метт, алтарь и Стах Карнеро со своим "все будет хорошо, малыш"…
И последней каплей стал сад в поместье.
— Герв, остановись!!!
Автолет послушно замер. Я выскочила на дорожку, ведущую к дому, и недоверчиво покачала головой, не веря собственным глазам. Сада больше не было. Только бесстыже и голо стояли мраморные статуи, а в пустых чашах собрался осенний мусор. Выкорчеванные пакту-авы лежали на земле, еле слышно отзываясь пожелтевшими листьями.
— Герв, что здесь произошло? Зачем вы?..
Голос осип, сорвавшись на задушенный хрип. Санторо стал рядом, виновато кашлянул, отводя взгляд:
— Я ничего не смог сделать. Стах никого не слушал, выгнал всех из поместья. После того, как ты сообщила о своем решении уплыть, он словно обезумел, — оборотень сунул руки в карманы. — Маюров позвонил мне, когда техника уже была во дворе. Я прибежал минут через десять, остановил работников. Потом вышел Стах и велел им продолжать, а с ним не спорит никто. Он стоял здесь сам и контролировал работу… Пока не позвонили из Лунгага.
— Зачем Стах это сделал?!
— Он сказал, что в каждом листопаде видит тебя.
Зло прищурилась:
— Да?! Скажи, пожалуйста: "меня он видит"!.. А зимой что, ослеп?!
— Не реви, — Санторо отвернулся, — и пойдем в дом.
Я даже не заметила, что по щекам потекли злые слезы. Тоскливо оглянулась на мертвые пакту-авы и шагнула следом за оборотнем.
А оказавшись в холле, не выдержала и выдохнула сквозь стиснутые зубы:
— Он точно идиот… не идиет, а именно ИДИОТ, с большой буквы!
Оказывается, в поместье недавно был ремонт, даже не успел выветриться запах свежей краски. Я скептически посмотрела на новый серебристо-серый цвет стен, на кованую лестницу, сменившую деревянную, картины тоже исчезли. На их месте появились бледные, словно размытые…