Каору покачал головой:
— Мы ели на кухне, господин.
Акитада уставился на него:
— Как? Все? В тюрьме никого не было, кроме госпожи Омейи и заключенных?
Возникла пауза. После чего сержант сказал:
— Только госпожа Омейя, господин. Такаги, Окано и Умэхара ели с нами.
Акитада схватился за голову. Конечно же, это тоже была его вина. Он знал, что трое заключенных были фактически освобождены Каору, когда тот взял на себя управлением в тюрьме. В то время это ему казалось гуманным. Теперь это выглядело, как еще один пример его собственной непригодности для этой работы.
Каору был растерян. — Видите ли, господин, — пытался он объяснить, — Умэхара повар и нам всем готовил еду, а Такаги объявил, что сегодня у него день рождения. Поэтому Окано предложил устроить небольшое представление, чтобы отпраздновать день рождения Такаги. — Когда Акитада ничего не ответил, Каору пробормотал:
— Я знаю, это было против правил, но все мы думали, что женщин спит.
— Кто-нибудь выходил из кухни во время вашего обеда? Устало спросил Акитада.
Взгляд понимания мелькнул в глазах Каору. Он побледнел, подумал, и сказал:
— Я не могу быть уверен. В один момент, Окано погасил огонь, чтобы исполнить танец с фонарем.
Акитада обратился к Ойоши почти свирепо:
— Ну, доктор? Было ли это самоубийство?
Ойоши поморщился. — Возможно, — сказал он.
— Вы можете ответить более определенно? — резко спросил Акитада.
Ойоши, казалось, уменьшился в размерах. — Я имел в виду то, что все выглядит именно так: так вполне можно повеситься, с помощью тонкой одежды и удобной решетки, за которую цепляется петля.
Акитада пошел посмотреть на узел, а затем резко повернулся на коленях к мертвой женщине. Он осмотрел ее лицо и горло. — Вот здесь имеется небольшой синяк, — сказал он, указав.
— Когда она повисла, ее голова могла удариться о дверь, — предположил Ойоши.
Акитада глазами примерил расстояние между решеткой и полом:
— Здесь небольшая высота. Ноги повешенной касались пола, когда вы ее нашли, Каору?
— Не совсем, господин.
— Почему она не использовала табуретку?
Ответа не последовало.
Акитада снял остатки шарфа с решетки. Он вспомнил, с какой гордостью покойная носила этот шарф, и вздохнул:
— Дай мне другой веревки, Каору, и помоги тут все измерить. Они уложили ровно тело и измерили его. Затем измерили высоту на которой была закреплена петля. Акитада кивнул. — Так я и думал. Со своим ростом она не смогла достать до этой перекладины, чтобы привязать к решетке шарф с одетой на шею петлей. — Он посмотрел на Ойоши. — Вы все еще думаете, что она покончила жизнь самоубийством?
Ойоши настороженно посмотрел на Акитаду:
— Я думал, что такое возможно.
Акитада наклонился, чтобы прикрыть шарфом искаженное лице умершей. — Я вижу, — сказал он. — Спасибо.
Поев вместе с Тамако, Акитада сидел в одиночестве в своем кабинете, попивая вино и хмуро обдумывая свое положение. Тамако, почувствовав настроение мужа, ни о чем не стала спрашивать, рис с маринованными овощами. Кто-то убил сводницу Омейю в тюрьме под самым его носом. Убийца пришел в тюрьму, проник в ее камеру, задушил, а затем повесил ее на решетке. Преступление свидетельствовало, но убийца готов идти на огромный риск, чтобы осуществить задуманное. Теперь свидетельство Хитомаро против вдовы Сато может только навредить, все говорило о том, что эту рискованную игру Акитада проиграл. Однако, в сложившихся обстоятельствах, он не имел возможности ни уйти в отставку, ни покинуть провинцию, даже если бы он сам захотел позорно признать поражение.
В этот момент его размышлений появился Хитомаро. Он резко вошел, в сопровождении ошеломленно смотрящего стражника, и сел напротив Акитады не поприветствовав его.
Акитада, сдвинув брови, посмотрел на стражника. — Подожди снаружи, — сказал он, заинтересовавшись, зачем этот человек вообще зашел к нему в кабинет. Стражник, мгновение помедлил, а потом вышел и закрыл за собой дверь.
Сначала Акитаде показалось, что Хитомаро болен. Он был абсолютно белый, его глаза, встретившись с глазами Акитады ничего не выражали. Когда он заговорил, его голос не выражал никаких эмоций.
— Она мертва.
Акитада слегка подскочил:
— Что? Кто умер? Ты хорошо себя чувствуешь?
Хитомаро пренебрежительно взмахнул рукой. — Офуми. Женщина, которую вы знаете, как госпожу… Сато, — сказал он голосом похожем на эхо.
Глаза Акитады опустились с лица Хитомаро на его халат. На темно-синем хлопке виднелись бурые пятна. Большое пятно на груди как бы опускалось на живот и ноги. Правый рукав Хитомаро был испачкан весь от плеча до запястья. Тут Акитада заметил, что у Хитомаро нет меча. Он едва сдержался, чтобы не завыть от отчаяния.