Акитада все еще колебался. Обвиняемые часто отказывались от признаний, полученных с помощью — зеленого бамбука, но это знал и Тора, и Хитомаро. — Хм, — сказал он. — А что скажете о третьем человеке? Который был с ножом.
— Он выглядит хуже, чем другие. И он вовсе не признавался. Они устали его избивать.
Тора сказал:
— Они просто убьют этого беднягу.
— Хитоматсу уже отдал тело убитого для кремации. Расскажите мне еще раз, что вы обнаружили в гостинице.
Они повторили свой рассказ. Тора обратил особое внимание на официальность поведения Чобея и отсутствие у судьи интереса к делу.
Акитада вздохнул:
— Очень хорошо. Доставьте мне заключенных по одному и скажите, чтобы пришел Хамайя, чтобы записывать.
Первым привели Умэхару. Он был мужчина лет пятидесяти, тощий, с насморком и непрерывно дрожащий. Когда ему сказали, что он находится перед губернатором, он присел на колени и задрожал так сильно, что едва сдерживал себя. Глаза его были красные, то ли от холода, то ли от слез.
Акитада увидел, что этот человек находится на грани физического истощения. — Дайте ему чашку теплого вина, Тора, — сказал он. — Утром вы ели, Умэхара?
Заключенный уставился на него. Его зубы выбивали дробь и кровоточили. Акитада повторил свой вопрос и в ответ получил лишь сотрясение головы. — Вы можете говорить?
— Да. — По-стариковски прокаркал заключенный дрожащим голосом. — Я не думаю, что смогу глотать пищу. Дрожащими руками он взял чашу вина и выпил, а потом робко спросил:
— Есть хорошие новости? Может, они нашли настоящего убийцу?
Акитада поднял брови:
— Нет. Согласно документам, вы признались в убийстве трактирщика.
Из глаз человека брызнули слезы. Он снова задрожал. — Меня снова будут бить?
— Нет, но вам от этого лучше не будет. — Акитада видел, как заключенный снова погрузился в уныние и добавил — я хочу, чтобы вы рассказали свою историю. Как я понял, вы приехали в город за два дня до убийства. Что заставило вас выбрать именно эту гостиницу?
Умэхара безнадежно произнес:
— Я всегда оставаться у Сато. У него дешево. Я занимаюсь продажей тканей и в моей работе не могу позволить себе тратить свой доход на высокий излишний комфорт. Он помолчал:
— Но в этот раз вышло по-другому.
— Как так?
— Старый Сато болел, а его новая жена не хотела возиться с торговцами. Когда я остановился там, она еще сердилась на него за то, что взял с меня меньше. Он отошел, и она сказала мне, чтобы спал на полу в кухне или доплатил.
— И вы спали на кухне?
Человек кивнул.
— И убийство произошло ночью?
— Не этой ночью. Следующей.
— Очень хорошо. И так, что произошло на следующий день?
— На следующее утро жена ушла. Горничная должна была позаботиться о своем больном хозяине и гостях. Девушка была ленивая и сделал как можно меньше.
— Тем не менее, вы остались еще на одну ночь?
Вино вернуло заключенному некоторые силы, поэтому он теперь говорил свободнее:
— Я не собирался, но мне нужен был новый ранец. Я заплатил одному парню двадцать медяков, но он обманул меня, в ранце была дырка. Я оставил свои вещи в гостинице, ходил искать клиента в городе и не смог вернуться до вечернего риса. Слишком поздно, чтобы съезжать оттуда.
— Я понял. Что скажете о ваших приятелях?
Умэхара посмотрел непросто:
— Я с ними незнаком.
— Они приехали за вами?
— Актер, должно быть, прибыл поздно в первый вечер. Я увидел его на кухне, когда проснулся. Такие люди, как он, ложатся поздно. А Такаги пришел на следующий день после того, как я вышел, чтобы заботиться о своем деле.
— А что скажете про два куска золота, которые нашли на вас?
Его глаза расширились от страха:
— Это мое золото. Клянусь. — Он чуть не плакал снова и умоляюще смотрел на Акитаду. — Я не хотел возиться с мелкими монетами, поэтому я всегда меняю медяки на золото. Я пытался сказать стражникам, но они сказали, чтобы я заткнулся. Ваша честь, клянусь, я невиновен. Будда мой свидетель.
— Хм. Так в ночь убийства вы спали на полу в кухне с двумя другими постояльцами?
Умэхара кивнул, шмыгая носом, и вытер нос рукавом.
— Если они были вам чужими, то почему вы не боялись, что они украдут ваше золото?
Умэхара ответил уклончиво:
— Они вели себя вполне прилично. Просто как обыкновенные трудяги, как и я.
Акитада поднял брови и спросил: