— За бортом, — язвительно заметил Тора, открывая окно и вглядываясь в небо. В комнату ворвался морозный воздух.
— Закрой окно, — резко сказал Акитада, — и подумай!
— Реальность не бывает такой безнадежной, как кажется, господин, — сказал Хитомаро. — Я думаю, что изгои борются с Уэсуги по-своему. И я увидел в них очень достойных людей. Они не только позаботились обо мне, но они также ухаживали за сумасшедшей. Жуткое существо. Это бабушка Каору и предсказательница. Она смотрела на меня и болтала о крови и убийстве.
Акитада неохотно сказал:
— Ну, в любом случае, мы в долгу перед ними за помощь тебе.
— И ни один из мелких торговцев не хочет иметь ничего общего с Сунадой.
Акитада вздохнул:
— Да, это тоже хорошо. Я должен быть терпеливым.
— Так что с Каору, господин? — спросил Хитомаро.
— Когда он придет, приведи его ко мне. По крайней мере, он, вероятно, не будет работать на Уэсуги. Если он умный и не станет помогать нашим заключенным бежать, ты сможешь научить ему и назначить на место негодяя Чобея. Теперь вам обоим лучше заняться подготовкой к нашему первому судебному заседанию.
— Господин? Хитомаро избегал смотреть в глаза Акитаде. — Могу ли я сегодня отлучиться на несколько часов? Это, э-э, касается изгоев.
Акитада открыл рот, чтобы спросить детали, но, подумав, просто кивнул. Его лейтенанты вышли.
Как только они ушли, появился Сэмэй. Он тревожно посмотрел на Акитаду и спросил:
— Как насчет того, чтобы выпить чашечку травяного чая, господин? Я знаю, вам не нравится вкус, но я добавил немного меда.
— Нет необходимости, Сэмэй. Я чувствую себя гораздо лучше, но если вы свободны, то у меня для вас есть работа.
В течение следующего часа они подготовили объявления, чтобы вывесить их по городу, и поручили клеркам переписать их в нужном количестве. Акитада также подготовил список свидетелей и написал протокол слушания. Когда все было сделано, Сэмэй занялся организационными вопросами.
В полдень один из младших клерков принес Акитаде миску риса и немного маринованных овощей. Он с аппетитом поел и с вином принял еще одну дозу лекарства Ойоши. Впервые за эти дни его желудок испытал чувство приятной полноты, и вообще в его тело проникло ощущение благополучия.
Поев, он просто сидел тихо, наслаждаясь тем, что живот его больше не беспокоит. Он обнаружил, что с нетерпением ждет обострения ситуации. Теперь, когда он начал принимать меры, к нему вернулась уверенность, что ему удастся установить контроль над провинцией. Слушание по делу об убийстве Сато станет первым шагом. Он покажет местным жителям, как должно осуществляться правосудие. А власть Уэсуги была немногим больше, чем глупым позерством хозяина пограничья. Только расстояние от столицы и продажность последних губернаторов удерживали его у власти. Но сейчас его хорошие времена закончились.
В этом состоянии воодушевления его застал судья Хитоматсу, о прибытии которого доложил Хамайя. Судья вошел, сухо поклонился и занял предложенное Акитадой место.
— Рад вашему визиту, — сказал Акитада с улыбкой. — Давно хотел встретиться с вами официально, Хитоматсу. Как вы, возможно, слышали, я сам занимался юридической практикой. Могу ли я спросить, когда вы учились в университете?
Хитоматсу, у которого был сердитый вид, сглотнул. — Ах, Ваше Превосходительство, с тех пор прошло уже много лет. Не думаю, чтобы мы там встречались — сдержанно сказал он.
— Да, пожалуй, не встречались. Вы еще помните имена профессоров права, которые вас учили?
Хитоматсу безнадежно махнул рукой:
— Имена. Какие имена? Но я никогда не забуду их учения. Их мудрость со мной осталась на всю жизнь.
— Ах, не сомневаюсь, что вы учились у профессора Огаты.
Хитоматсу колебался лишь мгновение, а потом сказал:
— Конечно. Замечательный правовед!
Убедившись, что Хитоматсу не посещал императорский университет, в который никогда не преподавал никто по имени Огата, Акитада расслабился:
— Эта провинция кажется отсталой во многих отношениях. Нет сомнения, что здесь творятся многие беззакония, и вы очень заняты.
Хитоматсу слегка усмехнулся:
— О да. Я очень занят. Я отрабатываю свое жалование по несколько раз.