Неузнанный присутствующими, Акитада пришел поздравить Гэнбу с успешным выступлением, а также узнать настроения местных жителей. Их беззаботная попойка несколько успокоила его, но мысли о предстоящей ночи заставляли следить за входными дверями.
Гэнба не обращал внимания на тех, кто был недоволен его поражением от Цунейи, слушал похвалы и поглощал еду и вино в огромных количествах. Акитада откинул свои причудливые представления о турнире, как прогнозе его будущего и почувствовал облегчение от того, что Гэнба не победил. Победа и чемпионский титул означали бы его отъезд в столицу, чтобы выступить перед императором.
Думая об этом, Акитада наклонился к Гэнба и спросил:
— Ты продолжишь заниматься борьбой?
Гэнба поставил чашку и тихонько, прикрыв рот рукой, отрыгнул, затем улыбнулся и похлопал свой огромный живот. — Простите, господин. Пока я тренировался, я воздерживался от вина и теперь стараюсь наверстать упущенное. Что же касается борьбы, я думаю, что это у меня в крови. Борьба — это то, что у меня получается лучше всего. И сегодня были очень хорошие схватки, господин. Никогда думал, что из здешних крестьян и горцев вышло столько хороших борцов, которые остальное время года занимаются совсем другими вещами. Цунейя имеет очень хорошие шансы стать национальным чемпионом.
— Я заметил это. — Сердце Акитада упало при мысли, что после всего этого он терял Гэнба. Но он добавил:
— Я понятия не имел, что ты такой классный борец. Я очень горд тобой.
— Благодарю вас, господин. — Гэнба, смутившись, опустил глаза и почесал свою блестящую, лысую голову.
Музыкант заиграл на цитре другую мелодию, и глаза Акитады в очередной раз повернулись в сторону двери. Ничего. — Я так понял, — продолжил, — ты уже не захочешь приступить к своей работе в резиденции?
Гэнба уставился на Акитаду, его улыбка сникла:
— Почему не захочу? Я вам больше не нужен?
— Не глупи! — Перебил его Акитада, нервы которого были натянуты туго, как струны цитры старого торговца. — Конечно, ты мне нужен. Но ты не можешь одновременно быть моим лейтенантом и профессионально заниматься борьбой.
— О! — Улыбка вернулась на лицо Гэнбы. — На это счет не беспокойтесь. Я испугался, что вы сердитесь на меня из-за потраченного времени. Я вернусь в резиденцию к Хито и Торе, как только это попойка закончится. Мой хозяин уже рассчитался со мной, а мои вещи сложены вон там у двери. Еще немного вина, господин?
— Спасибо, — сказал Акитада и с чувством протянул чашку. Его глаза повернулись к двери. Он заметил, что она открывается и приложил некоторые усилия, чтобы сдержать панику, которая нарастала с момента предупреждения настоятеля. Но вот дверь открылась, и, наконец, в помещение вошел Хитомаро, стряхнув у входа снег.
Акитада поставил чашку на стол и встал, чтобы встретить его. — Ну, что? — спросил он, чувствуя, как забилось его сердце.
— Никаких проблем, господин. — Хитомаро достал из рукава плотно сложенный и запечатанный документ и передал Акитаде. — Погода меняется, — добавил он. — Капитан, кажется, принял решение поддержать вас.
От нахлынувшего на него облегчения у Акитады закружилась голова. Он просмотрел письмо и кивнул:
— Настоятель был прав. Такесуке поможет нам. У него в распоряжении сто солдат. Он выражает свою готовность отстаивать императорскую власть в этой провинции. Очень правильное решение. — Он показал Хитомаро письмо с кривой улыбкой. — Возможно, его горячая готовность — пожертвовать собственной жизнью и всех своих солдат в борьбе против сил заговорщиков — звучит излишне напыщенно, но я благодарен ему за поддержку. В конце концов, мы не одиноки. Садись, перекуси с нами за чашкой вина. Я думаю, у нас впереди долгая ночь.
Поздно ночью, когда миновал час тигра, Тора и Хитомаро дремали сидя, не снимая доспехов, в кабинете Акитады. Они провели несколько часов, помогая подготовиться к обороне резиденции. Теперь оставалось только ждать. Сэмэйя, который, после недавней болезни был еще слаб, Акитада отослал спать.
В воздухе стоял запах сгоревшего дерева, через закрытые ставни было заметное слабое мерцание горевших факелов, освещавших двор. Их хозяин спал, завернутый в одеяла и защищенный от сквозняков низкими ширмами. Подвыпивший Гэнба храпел в углу.
— Надо пойти и перевернуть его, — пробормотал Хитомаро, — прежде, чем он разбудит хозяина.
Тора приподнялся, толкнул Гэнбу, который хмыкнул и повернулся на бок. Со двора доносились приглушенные крики часовых. Тора потянулся и зевнул. — Я пройдусь вокруг, — прошептал он Хитомаро и выскользнул.