— Что-нибудь еще? — спросила Тэн.
— Только тишины. Я сообщу обо всем, что узнаю…
— Я пойду с вами, — перебила ее инспектор. — Я легко найду вас в Мечте.
«Кто бы сомневался, — подумала про себя матушка. — Руку она мне пожимала именно для этого».
— Хорошо, — сказала она и закрыла глаза. — Но сначала мне надо несколько минут, чтобы найти территорию Темм. Присутствие другого Немого сознания может в этом помешать.
Тэн поняла намек, и до слуха Ары донеслись удаляющиеся шаги и звук закрываемой двери. Женщина достала свой шприц, прижала к плечу и нажала на спуск. Послышалось легкое шипение, потом свист, и специально приготовленный для Ары наркотический коктейль проник в ее организм. Она откинулась на мягкой подушке, глубоко вдохнула и выдохнула, следуя обычному, давно заведенному порядку, отточенному и усовершенствованному за многие годы практики. Сердцебиение женщины замедлилось. Спустя некоторое время тьма перед глазами рассеялась, уступив место пестрому водовороту красок. Многоцветный калейдоскоп кружился перед глазами, пока наконец не уступил место пульсирующему белому свету, заполнившему сознание Ары. Она забыла о своем теле, сама превратившись в этот легкий воздушный свет. Тот сиял все ярче, напряженнее, будто раскалялся. Достигнув высшей точки напряжения, сияние вспыхнуло и пропало. Ара стояла посреди голой равнины, простиравшейся вокруг, насколько хватало глаз. Ее слух мгновенно наполнился тихим шепотом тысяч голосов, сливающихся вместе и напоминающих приглушенный гул в морской раковине.
Она была в Мечте.
Женщина оглядела свое тело. Совершенно нормальное, обычное материальное тело, под ногами — твердая земля. Но она хорошо понимала, что это — не более чем иллюзия, созданная ее собственным подсознанием. Каждый камушек, каждая песчинка под ногами, каждая молекула воздуха, которым она дышит, — все это создано чьим-то сознанием. Любой человек или иное разумное существо может создавать свой подсознательный образ Мечты, но только Немым дана способность проникать в этот мир. Шепот, который она сейчас слышит, — это другие Немые, находящиеся в Мечте одновременно с ней. И Ара, если захочет, может коснуться любого из них, позвать к себе.
Немые также обладали способностью, находясь в Мечте, моделировать вокруг себя окружающий мир по своему собственному желанию. Обычно Ара создавала для себя прекрасный сад, в котором росли фруктовые деревья, били фонтаны и благоухали цветы. Голая равнина означает отсутствие какого бы то ни было желания. Но на сей раз Ара решила оставить все как есть.
Айрис Темм, а до нее еще две сестры ордена Детей Ирфан погибли во время пребывания в Мечте. Полиция предполагает, что они стали жертвами нападения. А даже самому неопытному студенту известно, что ранения, полученные в Мечте, переносятся на физическое тело человека, и только очень немногие из Немых обладают столь сильной волей, а также способностью к концентрации, что могут оказать сопротивление таким психосоматическим ранам. Не могла быть исключена и возможность случайной гибели во время пребывания в Мечте — но только не в данной ситуации. И еще эти пальцы, не принадлежащие убитым…
Сложность заключается в самой природе мира Мечты. Пока разумное сознание не прилагает усилия, моделируя реальность по собственному выбору, Мечта остается голой пустынной равниной, посреди которой и стояла сейчас Ара. Айрис Темм погибла, ее убийца покинул Мечту, и вокруг не осталось никаких признаков того, что здесь побывали люди. Места преступления как такового не существует.
Так, во всяком случае, полагает убийца.
Закрыв глаза, матушка Ара полностью расслабилась. Она осторожно прощупывала почву под ногами, пытаясь уловить еле слышимые вокруг звуки. Когда Айрис Темм вошла в Мечту и принялась создавать в ней свой собственный уголок, она опиралась на подсознание других существ, тех, кто был в этот момент ближе всего к ее физическому телу, — своих соседей, других Немых, даже некоторых динозавров, тех, что поразумнее, если верить самым смелым из новомодных теорий. И каждый разум создавал кусочек, элемент мира Мечты Айрис Темм. А поскольку она погибла всего несколько часов назад, все эти люди, скорее всего, находятся там же, где и были, то есть недалеко от Ары. А это значит, что она, находясь сейчас в Мечте, опирается на те же самые сознания, что и Айрис Темм.
И Ара услышала отзвуки.
Каждый разум, которого касалась Айрис Темм, хранил в себе подсознательные воспоминания о той форме, которую она ему придала, некое телепатическое свидетельство того, чем он был в ее мире. Освободив свой собственный разум, Ара открыла себя для внешних образов, она искала, вслушивалась и ждала.
Ждала воспроизведения.
Матушка Ара прекрасно разбиралась в морфологии Мечты и имела четкое, основанное на инстинкте представление о том, как здесь все устроено. Более того, она была одной из тех немногих Немых человеческой расы, кто обладал способностью воспроизводить в Мечте сцены и события, случившиеся с другими. Для этого требовалась прямо-таки ювелирная работа сознания. Именно этим Ара сейчас и занималась.
Равнина дрогнула и преобразилась. Некие формы потянулись вверх от земли, поползли по небу. Когда через некоторое время Ара открыла глаза, она оказалась в осеннем лесу. На кленах и дубах пестрели золотые и багровые листья, в прохладном воздухе чувствовался легкий запах дыма. Эта картина производила умиротворяющее впечатление. Странным было только одно: все предметы выглядели полупрозрачными, просвечивающими, будто тени, призраки реальности. Стволы и листья деревьев походили на цветную папиросную бумагу. Этого следовало ожидать. Люди, чьим подсознанием воспользовалась Темм, чтобы воссоздать свой образ Мечты, думали теперь о другом, их сознание изменилось. Но не настолько, чтобы разрушить картину полностью.
Под деревом сидела сама Айрис Темм, она беседовала с другим Немым существом, карилом, похожим на ящерицу, из системы Хенкарил. Здесь Айрис была еще жива, она шевелилась, ее гладкую кожу еще не изуродовали синяки и кровоподтеки, лицо молодой женщины дышало эмоциями, а не застыло в безжизненной маске. Движения ее были изящны, и сама она была весьма привлекательна — но тоже выглядела полупрозрачной, похожей на привидение.
Карил говорил тихим голосом, и Ара не могла разобрать слов. Интересно, почему Айрис создала в Мечте картину земного леса, а не привычные заросли секвой, как на Беллерофоне? Возможно, она родилась на Земле или жила там какое-то время.
Темм и карил закончили беседу, и существо исчезло. Ара знала, что, едва оказавшись в реальном мире, оно немедленно примется записывать их разговор, переводить письма, документы, финансовые счета, дипломатические коммюнике и прочие данные в электронный формат. В этом и заключалась основная функция Немых, работающих в сфере поддержания коммуникаций между планетами и системами, разделенными в реальном мире тысячами световых лет и неделями космического путешествия. Все члены ордена Ирфан имели соответствующие лицензии, а также дали присягу, что не будут разглашать никакие сведения, проходящие через их сознание. Темм, во всяком случае, скоро забудет все, что она узнала. Тренировка краткосрочной памяти составляла важную часть общей подготовки Немых в ордене, куда входил и рефлекс «забывания», благодаря которому подобная информация стирается из долгосрочной памяти.
«Нет, — внезапно подумала Ара, — Айрис уже не сможет ничего ни забыть, ни вспомнить».
Полупрозрачная Айрис Темм встала, потянулась, с удовлетворенным видом огляделась вокруг. Ара уже хотела подойти поближе, когда почувствовала, как воздух вокруг задрожал, будто в воду бросили камушек. И тут же ощутила присутствие инспектора Тэн, хотя та еще не создала для себя тела. Пока она только спрашивала разрешения приблизиться.
— Все готово, инспектор, — сказала Ара. — Но подходить надо медленно и осторожно, иначе картина рассеется.