— Если когда-нибудь будет настроение поговорить, — сказала она, — просто дай мне знать, хорошо? Иногда бывает, что поделишься с кем-нибудь, и становится легче. Или, если не хочешь обсуждать свои дела со мной, побеседуй с кем-нибудь другим. Дети Ирфан заботятся о своих ближних. Мы, конечно, не реальные люди, но делаем все, что в наших силах.
Кенди по-прежнему молчал. Ара вздохнула и ласково потрепала его по плечу. И вдруг ему нестерпимо захотелось плакать. Мальчик задержал дыхание, чтобы не дать волю слезам.
— Ладно, — сказала она, — пожалуй, тебе действительно пора идти. А мне еще надо успеть приготовить обед. Увидимся вечером на празднике, договорились?
— Хорошо.
Кенди подхватил копье и поспешно вышел, чтобы матушка Ара не успела заметить слезы, навернувшиеся ему на глаза.
— Ну, и как идет расследование? — поинтересовался дядя Хазид, отправив в рот очередную порцию креветок под соусом карри.
Бен поднял глаза от тарелки. Вопрос предназначался его матери, но что-то в тоне дяди привлекло внимание мальчика.
— Какое расследование? — недоуменно осведомилась Ара.
— Ну как какое, — вставила слово тетя Сил, — расследование убийств в Мечте. Я слышала, что убийца способен принимать разные обличья. Это правда?
— Откуда же мне знать? — пожала плечами мама.
— Но ты ведь участвуешь в расследовании этого дела, помогаешь службе охраны, разве не так? — настаивала тетя Сил.
Как и его мама, она была небольшого роста, пухленькая, с крупными чертами лица. Ее густые черные волосы были гладко уложены или же завивались кудрями, как того требовала мода или собственная прихоть. Платье с красным корсажем было украшено синими цветами. Ее наряд неплохо гармонировал с букетом на столе. Цветами был украшен и весь дом, а из музыкального центра негромко доносились праздничные мелодии. Вообще-то Бен любил этот праздник, если бы только не обязательный семейный обед. К счастью, данное мероприятие всегда проходило в начале, и он мог, отмучившись, со спокойной душой наслаждаться остальной праздничной программой.
— Какого дела? — спросила мама.
— Мне обо всем рассказала Дженина Фрэнк из службы охраны. У них пост здесь неподалеку, — сказала тетя Сил. — Хорошенькое дело, ты участвуешь в расследовании, о котором все только и говорят, а родной сестре даже словом об этом не обмолвилась.
Бен даже отложил вилку в сторону, не зная, что и думать.
— Мама, — начал он, — ты никогда ничего такого не рассказывала…
— Я… я вообще-то как раз и не должна никому об этом рассказывать, — неуверенно произнесла Ара.
— Разумеется, не должна, особенно не-Немым, — заявила тетя Сил, одарив Бена сладкой улыбкой. — Но мы-то твоя семья.
Мальчик так сильно сжал челюсти, что у него заныли зубы.
— Сил! — воскликнула мама. — Это не…
— А тело ты видела? — перебила ее Тресс. Ей было семнадцать, она тоже была невысокой и темноволосой и уже проходила в монастыре углубленный курс по изучению Мечты.
— Да, да! — вступил в разговор его кузен, Заим. Ему было на год меньше, и он страдал от прыщей. — Страшно было? В новостях говорили, что на трупе полно кровоподтеков и ссадин.
— Дети! — призвал их к порядку дядя Хазид. — Здоровое любопытство — это еще можно понять, но то, что вы болтаете, просто отвратительно. Ситуация становится опасной. Все вокруг напутаны. Ара, что ты можешь нам сказать по этому поводу?
Мама поджала губы, и на ее лице появилось выражение, очень хорошо известное Бену. Теперь ее расспрашивать — все равно что пытаться открыть мидию голыми руками.
— Я же сказала, что не имею права обсуждать эти проблемы. Любая утечка информации, касающейся расследования, может дойти до убийцы и быть использована им. Или ею.
— Мы никому не скажем! — воскликнула Тресс, широко распахивая глаза, отчего они сделались огромными и совершенно невинными.
И это выражение было отлично знакомо мальчику, он уже давно научился ему не доверять.
Мама тоже, очевидно, неплохо усвоила этот урок.
— А как твои занятия, Тресс? — поинтересовалась она.
— Отлично, — ответила девушка, — но как же насчет…
— А твои, Заим? — словно не слыша, перебила ее мама. — Ты уже сдал экзамены на квалификацию первой степени?
Займа оказалось отвлечь легче, чем Тресс, и какое-то время он рассуждал о том, как сдавал экзамены в Мечте, чтобы продемонстрировать уровень своего умения и навыков. Бен перестал слушать и вернулся к еде. Заим и Тресс обожали рассказывать про Мечту и про то, чем они там занимаются. Тетя Сил и дядя Хазид в этом от них ничуть не отличались. Обычно в такие минуты мальчику становилось скучно и тоскливо, он чувствовал себя в изоляции, потому что не мог принять участие в общей беседе. Однако на этот раз он был только рад подобному повороту застольной беседы, поскольку у него появилась возможность обдумать происходящее. Украдкой он бросил взгляд на мать. Она занимается расследованием убийства в Мечте? Что это значит? Неужели выслеживает в Мечте убийцу? И тем самым подвергает себя опасности?
Беспокойство, одна из самых знакомых Бену эмоций, накрыло его, словно тяжелое одеяло. Когда он был маленьким, и мама без движения лежала на кровати, пребывая в Мечте, он боялся, что та никогда не придет в себя. Когда подрос, он беспокоился, что во время своих рейдов по освобождению рабов мама сама попадет в рабство и никогда не вернется к нему на Беллерофон. Теперь же она, оказывается, разыскивает убийцу, про которого болтают, что он убил по меньшей мере двух женщин и, возможно, охотится за ней самой.
«Не валяй дурака, — ругал себя Бен. — Мама вполне в состоянии позаботиться о…»
— Внимание! — подал сигнал компьютер. — Поступил вызов для матушки Арасейль Раймар.
Извинившись, Ара встала из-за стола, но очень скоро вернулась. На лице у нее были написаны раздражение и досада.
— Прошу прощения, но мне придется вас покинуть. У Кенди — это мой студент — в общем, у него проблемы. Уже не в первый раз. Вернусь, как только смогу, и тогда все вместе отправимся смотреть фейерверк.
— Мы здесь все приберем, — заверила ее тетя Сил. — Но знаешь, Ара, не представляю себе, как ты можешь работать с этими людьми. Бывшие рабы все время создают массу неудобств. Казалось бы, они должны испытывать благодарность…
— Не все из них создают проблемы, — негромко заметила Ара. — Зато какая радость видеть, как они принимают присягу в ордене.
— Столько забот, а отдача слишком маленькая, — покачала головой Сил. — Я бы так не смогла.
— Ну разумеется, Сил. Вот поэтому ты всего лишь сестра ордена, а я скоро стану матушкой-наставницей.
И Ара скрылась за дверью. Бен едва удержался, чтобы не фыркнуть, а тетя Сил залилась краской. Хазид тщательно поправлял лежащую на коленях салфетку. Тресс и Заим обменялись понимающими взглядами.
— Вот вечно она тычет мне в лицо своими достижениями, — недовольно заговорила Сил, едва только дверь за Арой закрылась. — «Посмотрите-ка на меня, я скоро стану матушкой-наставницей!» Великая, можно подумать, честь…
— Такая уж твоя сестра уродилась, — философски заметил дядя Хазид. — Ее не переделаешь.
— Все время проводит с этими своими безобразниками, — не унималась его супруга, не обращая никакого внимания на сидящего за тем же столом Бена. — Готова приютить любых проходимцев, какие только попадаются на дороге. Она что, не понимает, что это просто неприлично!
Тресс подтолкнула локтем брата и ухмыльнулась, глядя на Бена. Руки у того дрожали. Ему хотелось запустить тарелкой в лицо тетки. Но вместо этого он просто встал из-за стола и вышел из комнаты. Сил и Хазид, продолжавшие обсуждать действия мамы, даже не заметили его ухода. В своей комнате мальчик устроился на сиденье тренажера и, несмотря на выходную одежду, решил немного размяться. В комнате словно все еще не спала полуденная жара, и его рубашка быстро пропиталась потом. Но гнев не давал ему остановиться, гнев на дядю и тетку, гнев на собственную мать за то, что она так часто оставляла его у них дома, гнев на своих кузенов за то, что они такие эгоисты и уроды.