Маури Каллис оказался куда ниже ростом, чем ей представлялось. Конечно, не такой низенький, как она сама, но все же. Увидев его в реальности, она была поражена тем, каким невыразительным оказались его лицо и жесты. Это особенно бросалось в глаза на фоне нервного, дергающегося Дидди. Маури говорил спокойно и довольно тихо. В его речи не осталось и следа от местного произношения.
— Мы хотим увидеть ее, — сказал он.
— Разумеется, — ответила Анна-Мария Мелла. — А затем мне хотелось бы задать несколько вопросов — если не возражаете. «Если не возражаете! — подумала она про себя. — Прекрати заискивать перед ним!»
Начальник службы безопасности тоже поздоровался с полицейскими. Скоро выяснилось, что он сам в прошлом служил в полиции. Мужчина дал им свои визитные карточки. Томми Рантакюрё положил ее в бумажник. Анна-Мария подавила желание выкинуть ее прямо в мусорную корзину.
Ассистент судмедэксперта Анна Гранлунд выкатила каталку с телом Инны Ваттранг в часовню, поскольку на тело приехали посмотреть близкие. Никаких религиозных атрибутов в часовне не было. Лишь несколько стульев и пустой алтарь.
Тело было прикрыто белой простыней — незачем показывать близким рану и ожоги. Анна-Мария немного отогнула простыню, открыв лицо. Дидди Ваттранг кивнул и сглотнул. Анна-Мария заметила, как Свен-Эрик незаметно встал у него за спиной, чтобы подхватить, если тот упадет в обморок.
— Это она, — горько сказал Маури Каллис и глубоко вздохнул.
Дидди нащупал в кармане пиджака пачку сигарет и закурил. Никто не произнес ни слова. В их обязанности не входило следить за соблюдением запрета на курение.
Начальник службы безопасности обошел каталку и приподнял простыню, посмотрел на руки и ноги Инны Ваттранг, на секунду задержался взглядом на ожоге вокруг лодыжки.
Маури и Дидди следили за его действиями, но когда он приподнял простыню на уровне ее бедер и половых органов, оба отвели глаза. Никто из них не проронил ни звука.
— Думаю, судмедэксперт будет недоволен, — проговорила Анна-Мария.
— Я не прикасаюсь к ней, — ответил начальник службы безопасности и наклонился над лицом. — Спокойствие, мы по одну сторону баррикад.
— Может быть, вы подождете снаружи? — спросила Анна-Мария.
— Разумеется, — ответил мужчина. — Я закончил.
Он повернулся и вышел.
По чуть заметному знаку Анны-Марии Свен-Эрик последовал за ним. Она не хотела, чтобы начальник службы безопасности рылся в бумагах в отделении судмедэкспертизы.
Дидди сдул с лица косую челку, а потом почесал нос той рукой, в которой держал сигарету. Полная рассеянность. Анна-Мария испугалась, что он случайно подожжет себе волосы.
— Я тоже подожду снаружи, — сказал он Маури. — А то мои нервы не выдержат.
Он вышел. Анна-Мария собралась снова опустить простыню на лицо Инны Ваттранг.
— Подождите, пожалуйста, — попросил Каллис. — Ее мать настаивает на кремации, так что это в последний раз…
Анна-Мария отступила на шаг назад.
— Я могу прикоснуться к ней?
— Нет.
В помещении остались только они вдвоем.
Каллис улыбнулся. Затем у него сделалось такое лицо, словно он собирался заплакать.
Прошло две недели. Маури вытолкал Дидди взашей, и тот больше не появлялся в институте. Маури убеждает себя, что ему все равно.
— О чем ты думаешь? — спрашивает его подруга.
Девушка такая простодушная, что он едва выдерживает общение с ней. «Я думаю о том, как мы с тобой познакомились», — отвечает обычно Маури. Или: «О том, какая ты красивая, когда смеешься. Но, пожалуйста, смейся только моим шуткам». Или: «О твоей попке! Иди к папочке!» Это простой способ избежать ее вечного: «Ты меня любишь?» Эту границу он в своей лжи переступать не может. В остальном ему прекрасно удается лгать и притворяться. Но странно, как трудно отвечать «да» на этот ее вопрос, глядя в глаза.
И вот как-то вечером его посещает Инна Ваттранг.
Она очень похожа на своего брата: тот же характерный нос, те же светлые волосы со стрижкой под пажа. Он выглядит почти как девушка, она — почти как парень. Молодой парень в юбке и белой рубашке.
На ней дорогие туфли. Девушка не стала снимать их, когда вошла в его комнату. В ушах у нее серьги с красиво оправленными жемчужинами.
Она только что окончила юридический, рассказывает Инна, сидя на краю постели Маури. Сам он сидит на стуле возле письменного стола и изо всех сил старается не потерять голову.
— Дидди полный идиот, — говорит Инна. — Он повстречал на своем пути эту стерву — такова судьба всякого молодого мужчины. И потом он всю жизнь будет оправдываться этим, обращаясь по-свински с другими женщинами.