Ава не знала, что происходит, не до конца понимала, но заметила, что чем дольше она находится в одном помещении с этим парнем, тем больше успокаивается.
Ава сама не заметила, как двинулась вперед, но Оксана удержала ее за руку.
– Нет, нет. Нельзя.
– Но почему? – чары исчезли, и Ава повернулась к подруге.
– Ты выставишь себя полной дурой. Что ты собираешься сделать, показать ему рисунки? Типа: «Привет, симпатичный мальчик, ты только не подумай, я вообще-то не маньяк и совсем тебя не преследую». Ты его только отпугнешь.
В чем-то Оксана была права. Ава нахмурилась.
– Я же не собираюсь кидаться ему на шею. Просто хочу поговорить. Хочу узнать, что вообще происходит.
– Это ты насчет «каждый-раз-закрывая-глаза-я-ви-жу-тебя-во-сне» и так далее? Да уж, ни капли не жутко. – Оксана покачала головой. – Слушай, я не знаю, что происходит, но думаю, ты должна держаться с достоинством. Правила приличия никто не отменял.
Ава поняла, что подруга права.
– Ладно. Ну и что теперь делать?
– Нам нужен план. – Оксана оглядела ее. – И, наверное, расческа.
Ава замялась.
А может, это и был план.
Может, мне потребовалось семнадцать лет, чтобы оказаться сейчас в этом месте, и вот теперь, когда я здесь, я думаю, этому есть причина.
Наверное, это и есть судьба.
Прозвучал сигнал.
Оксана вытащила из потрепанной сумки несколько старых погнутых шпаг.
– Как бы то ни было, это все подождет. Я три часа тряслась в отцовской машине не ради того, чтобы просто стоять и смотреть. Папа уже на трибуне. Осталось десять минут до конца регистрации. А мы еще даже не сдали оружие на проверку.
Ава понимала, что подруга права; хоть этот турнир и назывался открытым, каждый спортсмен все равно обязан был зарегистрироваться, и неважно, откуда он прибыл, из Йеля или из подвала «Ассоциации».
Она с сомнением осмотрела зал. Парень, похожий на Алексея, был совершенно увлечен беседой со своим другом, который тоже показался ей знакомым. Глядя на них, Ава была вынуждена прижать руки к ногам, чтобы унять дрожь в коленках.
Все по-настоящему. И он настоящий.
Это было так странно. Она не знала, что должно случиться, но понимала, что все зашло уже очень далеко, и в одиночку ей с этим не справиться.
Сильная, как бык. Будь сильной, как бык.
Нужно подумать. Нужно придумать, что делать дальше.
Но это было не так-то просто. Вокруг толпились люди, в зале было очень шумно. Ее сердце забилось сильнее, подступала паника. Где та ясность ума, как после холодного душа, когда она так необходима?
Может, душа поблизости и нет, но...
Ава оглянулась на Оксану.
– Я поищу раздевалку. Мне всего на минуту. Встретимся на проверке оружия.
Оксана кивнула, а затем схватила Аву за плечи.
– Дыши, Мышка.
– Я дышу, – ответила Ава. – И никакая я тебе не мышка. – Она улыбнулась.
Оксана дала ей такое прозвище – Мышка, – когда они с Авой впервые встретились возле кишащих грызунами мусорных баков за убежищем.
Только мышь будет прятаться в раздевалке, когда перед ней открыт весь мир.
А я не мышка.
– Посмотрим, – сказала Оксана и исчезла в толпе.
Ава медленно подняла шпагу.
Не мышка.
Она повернулась в сторону парня и заставила себя сделать шаг.
ТОЛЬКО ДЛЯ ЩИТа
УРОВЕНЬ ДОПУСКА: «X»
СМЕРТЬ ПРИ ИСПОЛНЕНИИ СЛУЖЕБНЫХ ОБЯЗАННОСТЕЙ
ИСХ.: ЩИТ, ДЕЛО № 121А415
ОТВЕТСТВЕННЫЙ АГЕНТ (ОА): ФИЛЛИП КОУЛСОН
ПО ДЕЛУ: АГЕНТ НАТАША РОМАНОФФ, ОНА ЖЕ ЧЕРНАЯ ВДОВА,
ОНА ЖЕ НАТАША РОМАНОВА
РАСШИФРОВКА СТЕНОГРАММЫ: МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ,
СЛУШАНИЕ ПО ДЕЛУ О СМЕРТИ ПРИ ИСПОЛНЕНИИ СЛУЖЕБНЫХ
ОБЯЗАННОСТЕЙ.
МО: А подруга?
РОМАНОФФ: Оксана Дэвис.
МО: Русская?
РОМАНОФФ: Гражданка США.
МО: Скажите, ее русское имя и американская фамилия заставили вас задуматься? Вспомнить собственное прошлое?
РОМАНОФФ: Любое имя заставляет меня задуматься, сэр. Вспомнить мое прошлое.
МО: Вы произвели проверку этой подруги?
РОМАНОФФ: Нет, не произвела.
МО: А отца? Ее усопшей матери? Сводных братьев и сестер? Образа жизни?
РОМАНОФФ: В тот момент я не предполагала, что предстоит слушание, сэр. И я не думала, что она может представлять интерес.
МО: Каждый представляет интерес, агент Романофф...
РОМАНОФФ: Я тронута, сэр.
МО: Особенно когда в воздухе начинают свистеть пули.