– Еще как любят. – Ава протянула ему свитер с силуэтом кита. – А теперь снимай.
– Надеть это? Ну нет. Так одевается половина учеников моей школы в Монклер.
Ава улыбнулась.
– И что? Это же хорошо, разве нет? Ты удачно впишешься.
– Нет. Никаких китов. У меня есть принципы. Как насчет исландцев? – Вздохнув, Алекс стащил свитер через голову. – Это меня просто убивает, но хотя бы он синий.
– Готово.
Ава притихла: сотрудник службы транспортной безопасности приблизился к ним и бросил на прилавок упаковку жевательной резинки. Ава выхватила из рук Алекса исландский свитер и заговорила как можно тише.
– Теперь обувь, – сказала она, опустив взгляд ему на ноги.
– А что с ней не так? – прошептал он в ответ.
– Нужно избавиться от них, – прошипела она.
– Ты шутишь? – сказал Алекс громко.
Она метнула на него сердитый взгляд.
Он снова понизил голос и прошептал:
– Да кто вообще покупает обувь в аэропортах?
Сотрудник службы безопасности вышел. Ава положила на прилавок бейсболку и стащила кепку с головы Алекса.
– Мы возьмем это.
Она снова повернулась к Алексу и заговорила почти шепотом:
– А ты не подумал, что агент Романофф может вычислить тебя по обуви? Первое, о чем она предупредит федералов: ищите парня в фехтовальных кроссовках «Найк».
– Думаешь?
Ава пожала плечами.
– Она знает, что обувь сменить сложнее, чем бейсболку или толстовку. Удивительно, что мы спокойно прошли через охрану. Похоже, сегодня не ее день. – Она вытащила стодолларовую бумажку из пачки Тони. – Обувь. Снять.
– Ладно, – сдался Алекс.
Ава повернулась к кассиру, угрюмому лысому человеку, который изо всех сил пытался ее игнорировать.
– Прошу прощения. Вы не подскажете, где мой парень может купить новые ботинки?
– Да-да. Я ее парень, – Алекс расплылся в улыбке.
Кассир даже не поднял взгляда от стопки чеков.
– Поздравляю.
– Просто он вляпался в большие неприятности, – сымпровизировала Ава. – Ну, вы понимаете. Кажется, кто-то действительно плохо переносит полеты.
– Обувь можно отмыть в туалете, – сказал кассир, по-прежнему не глядя на них. – Я всегда так делаю.
Фу, отвратительно. – Ава нахмурилась.
– Мы пытались.
Кассир заворчал и указал на магазин напротив.
– Единственный обувной поблизости. – Он все- таки посмотрел на нее. – Вы серьезно? Да кто вообще покупает обувь в аэропортах?
– Видишь? – сказал Алекс.
– Двенадцатый размер, – сказал Алекс продавщице. – И мы очень спешим.
Прислонившись к открытой стеклянной двери, Ава всматривалась в лица людей, проходящих через переполненный терминал.
Туалетный работник. Коп, но уже другой – с другим значком.
Сотрудник аэропорта. Мама с коляской. Подростки делают селфи.
Знакомых лиц не видно. Это хорошо.
– У нас французские размеры, – сказала скучающая продавщица. У нее на шее был шарф, завязанный таким сложным узлом, что Аве даже надоело разглядывать его.
– Да? – Алекс просто посмотрел на нее. – Как и моя картошка фри. Ее во Франции придумали.
Она нахмурилась.
Алекс пожал плечами.
– Я пошутил. Простите. Наверное, было бы смешнее, если бы мы нашли время перед этим заглянуть в «Файв Гайз», как я и планировал.
– Алекс, – предупреждающе окликнула его Ава. Она взглядом указала на двоих полицейских, которые вдруг остановились у входа в магазин.
Ну же, ребята. Чего здесь делать копам?
Вы загораживаете мне обзор.
Она притворилась, будто примеряет шарфик перед зеркалом, пока копы, наконец, не отошли. Затем положила шарфик на прилавок у себя за спиной, как вдруг обратила внимание на цену.
– Что, серьезно? – Она изумленно посмотрела на продавщицу.
Тут в магазин вошли две девушки азиатской внешности, разговаривая по-китайски.
Они с материка. Из Чэнду, судя по акценту.
– Симпатичный мальчик, – одна из девушек посмотрела на Алекса.
– Думаешь, это его сестра или подружка?
Ава прижала ладонь ко лбу. Похоже, Наташа Романофф неплохо владела китайским. Потому что ты сама даже не догадалась бы, что это китайский.
Тебе и английского хватает с лихвой.
Продавщица, не обращая внимания на Аву, обратилась к Алексу:
– Вы сказали, вам нужна обувь. Какая?
Он пожал плечами.
– Какая? Ну, знаете, что-нибудь с хорошей фиксацией. Чтобы я мог в них бегать. И чтобы не поскользнулся, стоя на одной ноге.