Наташа глотнула кофе из стаканчика, купленного навынос – в ее апартаментах не было бытовых приборов, – и посмотрела на экран ноутбука. Нужно было отогнать все эти мысли. Сконцентрироваться на досье Авы.
Соберись, Романофф.
Она взяла ручку и сделала очередную пометку на салфетке, которую использовала вместо бумаги для записей. Теперь на салфетке было четыре слова. Четыре места, где могла находиться Ава Орлова. Четыре места, которые она могла считать своим домом, учитывая ее прошлое.
БРУКЛИН
ВАШИНГТОН
ОДЕССА
МОСКВА
Наташа нашла эти четыре варианта, пролистывая досье Авы в обратном порядке. В Бруклине был ее нынешний дом, если это можно так назвать. Наташа побывала в «Ассоциации» и осталась под впечатлением. Девочка оказалась стойкой.
А до этого она жила в конспиративной квартире ЩИТа в Вашингтоне.
Сколько она провела там, пять лет?
Это место тоже было не из приятных. Наташа бывала там раз в год, когда приносила девочке подарок на очередной день рождения.
Пусть и без открытки.
Она покачала головой.
А перед этим Ава жила в Одессе, а совсем малышкой – в Москве.
Значит, Украина. Склад в Одессе.
Захочет ли Ава вернуться туда, откуда все началось?
Возможно.
Но осмелится ли она подойти так близко к цитадели Ивана Сомодорова?
Если она рассуждает, как Романофф...
Да.
Наташа обвела слово ОДЕССА и стала дальше пролистывать на экране досье Авы. Отсканированные страницы ссылались на файлы самой Наташи Романофф. И, как в Наташином досье, половина информации на каждой странице подверглась правке. Отредактированных строк было больше, чем нетронутых.
Наташа была разочарована: потратить столько времени и ни к чему не прийти.
А Ава с Алексом между тем уже облетели полмира.
Наташа открыла другой файл.
Что там у нас на мальчика?
Алекс Мэнор.
Опять.
Она долго смотрела на папку на экране, прежде чем кликнуть на нее.
Когда она, наконец, это сделала, оказалось, что информации мало, даже для гражданского лица. Алекс Мэнор – обычный ученик средней школы Монклер. Входит в сборную по фехтованию, занимается в клубе восточных единоборств. Мэрилин Мэнор работает в туристическом агентстве «Новые начинания». Специализируется на организации медовых месяцев и поездок с домашними животными. Дом собственный, не арендованный. Машина подержанная. Была проблема с насекомыми, решена.
Ничего необычного, но при этом чего-то не хватает, чтобы все было обычным. До старших классов нет никаких записей об успеваемости Алекса. Ничего, вплоть до десятого класса. Водительских прав тоже нет. Как и свидетельства о рождении. Никаких упоминаний об отце, в том числе – документов о разводе.
Здесь должно быть что-то еще.
Наташа пролистала досье.
Что еще более странно – особенно для гражданского, к тому же несовершеннолетнего, – в файле Алекса, как и у Авы, половина информации была отредактирована. Глядя на все эти черные линии, можно было подумать, что это досье разведчика.
Затем Наташа заметила несколько слов, небрежно написанных от руки на полях последней страницы. Она увеличила картинку.
Три слова.
Она никогда раньше их не замечала, что было странно. Ведь она читала досье Алекса Мэнора не впервые.
В первый раз Наташа открыла это досье на следующий день после того, как оказалась возле дома Алекса: она наблюдала, как он идет в школу, хотя сама не знала, кто он и что она здесь делает. Она просидела там не один час, в трех домах от него, а на следующий день вернулась снова.
Он важен для тебя, не так ли?
Это было ее тайной. Никто из ЩИТа не знал – ни Коулсон, ни Брюс, ни Кэп. Ни даже Тони.
Но ты знаешь.
Ты всегда это знала.
Знала, что мальчик важен.
Наташа смотрела в экран, не видя ни слова.
Поэтому ты наблюдала за ним, хотя сама не понимала зачем. Ты следила за его домом, друзьями. Его соревнованиями.
Теперь она попыталась сосредоточиться на трех странных словах на экране перед ней. Словах, которых она раньше не замечала, почти нечитаемых – но они были, внизу самой последней страницы.
Голову Наташи пронзил резкий приступ боли.
Псевдоним?
Алекс Мэнор – не его настоящее имя?
Алексей Маноровский вовсе не Алексей Маноровский?