Теперь каждый день, оправляясь рано утром в поле, я с нетерпением жду новостей. Скопления греющихся паучат встречаются все реже. Кое-где от многочисленной и дружной семейки через некоторое время остается небольшая группка. Эти оставшиеся, оказывается, вышли позже остальных, их кокон случайно укатился глубоко в нору или его завалило землею и выбраться наверх стоило большого труда.
Наступало время поисков приземлившихся паучков, но прежде чем их встретить, я увидел необычное. Большая семья, да еще в таком тесном жилище, как кокон, а затем на общей паутинке может существовать только при полном миролюбии и терпимости друг к другу. Здесь, как в космическом корабле, несовместимость характеров должна быть исключена. Несмотря на то, что каждый паучок потом, оказавшись наедине с самим собою, станет хищником и будет нападать даже на себе подобных, но в коконе и выйдя из него, и собравшись кучкой среди братьев и сестер, он должен быть миролюбив и полон родственных чувств. Так думалось.
Как же я ошибался! Оказывается, и в мирной семейке иногда происходила трагедия. Я увидел одного малыша, который, вонзив в своего собрата челюсти и убив его, не спеша и деловито высасывал из его тела соки. Действительно, «в семье не без урода».
Тут кстати сделать небольшое отступление. Пауки не имеют приспособлений для размельчения пищи, ротовое отверстие у них маленькое и ничем не вооруженное. Убив добычу, паук впрыскивает в ее тело пищеварительные соки. Они обрабатывают ткани, переваривают их, после чего пауку остается высосать жидкую пищу. У пауков, как говорят ученые — «внекишечное пищеварение».
Паучок-каннибал сразу же становится крупнее, и если бы не эта особенность, секрет братоубийства не был бы раскрыт. Полнобрюхому паучку уже не приходится отправляться в полет, он остается на месте своего рождения и, отъевшийся, дородный, отъединяется от «общества» и строит свое первое жилище.
Таких хищников, или, как их предложил называть Маркел, «предателей» своей семьи, я находил не во всякой кучке греющихся паучков и не больше одного-двух в каждом скоплении.
Как ошибаются те, кто представляет себе поведение животных стандартным для каждой определенной обстановки и обусловленным хорошо отработанной длительной эволюцией вида. Не так все просто! Даже в одной и той же семье изменчиво не только строение тела, но и поведение. Мне думается, что прежде всего изменчиво именно поведение. Оно и представляет собою благодатный материал для последующего естественного отбора и выживания наиболее приспособленных.
В органическом мире царит удивительнейшая целесообразность: все организмы подчиняются множеству особенностей поведения, приспособленного для выживания. Правда, бывает и так — изменяется обстановка существования и организм оказывается в каком-либо отношении беспомощным, если не способен перестроиться. Какая же польза для каракуртов в таких паучках-отщепенцах?
— Как ты думаешь, Маркел? — спрашиваю я своего любознательного помощника.
— Какая от него может быть польза! — с возмущением парирует Маркел. — Он же убил своего брата или сестричку, и его следовало бы убить.
— Это тебе так кажется с нашей человеческой точки зрения. В мире животных царят другие законы. Паучки обязаны разлетаться во все стороны. Если бы они все остались, им не хватило бы места для гнезда, пищи, они бы невольно мешали друг другу. Этот же паучок-каннибал — определенно счастливчик. Ему не грозит гибель во время полета от ласточек, стрижей и других пичужек, ловящих мелкую добычу в воздухе. Не попадет он и в непригодное для жилья место. Наоборот, он прежде всех уже набрался сил, отлично насытился. Условия жизни для него, конечно, подходящие, раз тут жила его мать.
— Пожалуй, что так, — задумчиво соглашается Маркел. — Только понять не могу, почему среди паучков находится только один или два таких расчетливых?
— А вот этого и я не знаю!
После одного очень теплого и тихого дня паучки все разлетелись, многочисленные братья и сестры навсегда расстались. Каждый стал одиночкой, начал новую жизнь, полную невзгод и опасностей. Где же вы теперь, смелые аэронавты, чем вы стали заниматься и каково ваше первое пристанище?
Первое время мы с Маркелом с трудом разыскивали поселенцев-каракуртиков, но вскоре натренировались и стали находить их везде и всюду. Малыш-паучок охотнее всего селится над бугристой поверхностью, чем над ровной, но больше всего предпочитает растягивать тенета над маленькими ямками. Следы копыт домашних животных, оставленные на влажной почве — любимое их место.