В теле самки находится два резервуара, в которых хранится семя. Путь к этому резервуару лежит через сложный лабиринт, который вначале идет по правой резьбе, а затем по левой, то есть точно соответствует строению спирали самца. Оплодотворение наступает только когда спираль самца проникает через этот вычурный канал. Кончик спирали обламывается в месте стреловидной зарубки и воспользоваться второй раз спиралью самец уже не может.
Если бы я предварительно не изучил строение полового аппарата каракурта, многое в его брачной жизни и эпидемии отравлений осталось неясным. Подготовка принесла пользу.
Натуралисты давно знали о том, что самцы пауков оплодотворяют самок с помощью видоизмененных лапок-педипальп. Предполагалось, что семя в лапку поступает через особый канал, другого пути, казалось, не должно быть. Но как часто умозрительные заключения, не подкрепленные детальными наблюдениями и доказательствами, оказываются ошибочными.
В конце XIX века было доказано, что паук линифия монтикула выделяет капельку семени на особую паутинку, с которой уже и засасывает ее в лапку. Важно сделать первое наблюдение. Вскоре подобный же процесс был замечен и у нескольких других пауков. Оказалось, что в деталях это явление сильно варьирует для подавляющего большинства видов и еще не изучено в деталях. Оказалось, не так легко заметить его. Неизвестно оно было и у «черной вдовы».
Задал мне загадку самец каракурта! Сколько часов я просидел попусту, надеясь увидеть, что делает нарядный паучок, прежде чем приняться за брачные обязанности. Все напрасно. Может быть, таинство совершается под покровом ночи? Увы, и несколько бессонных ночей ничего не дали. Тогда я снял верхнюю часть бинокуляра, замотал его в платок и отправился в поле, улегся на землю возле скопления самцов на тенетах самки. Все оказалось очень просто, но настолько незаметно, что невооруженный глаз был бессилен.
Мое внимание привлек один из элегантных кавалеров. Он расположился в стороне, долго и тщательно чистил свои ноги, потирая их одну о другую. Потом он выплел паутинку в виде буквы «П» с несколькими перемычками и ухватил ее третьей парой ног. Вскоре его брюшко стало мелко вибрировать, из половой щели на брюшке показалась капелька семени. Паучок быстро подцепил ее поперечной П-образной паутинкой и подвинул к одному шарику педипальпу. Семя перетекало в нее около пяти минут. Затем столько же времени — в другую. Попеременное прикладывание шариков продолжалось около часа, пока от белой капельки семени не осталась едва заметная даже под сильным увеличением точка. Перенос семени в педипальпу завершился.
В брачном поведении насекомых и пауков сбегаются все нити их жизни. Без познания брачной жизни, без проникновения в ее подробности не понять всю сложность биологии организма. В нем, кроме того, запечатлен весь тот долгий путь, который прошло животное в течение своей эволюции, исторического развития.
Зоологи привыкли считать все реакции организма на среду строго определенными, стандартными, установившимися испокон веков. Тем более у таких слабо развитых в психическом отношении животных, как пауки или насекомые, поведением управляют незыблемые рефлексы и инстинкты.
Но сколько раз я убеждался в ошибочности подобных суждений. Поведение — самая изменчивая особенность организма. Она и дает материал для естественного отбора. За изменением поведения следуют уже изменения строения тела.
В брачной биологии каракурта я встретил такую широкую гамму изменчивости поведения, что нередко не мог найти ответ на тот или иной поступок.
Итак, напомним: пауки с одной стороны, повинуясь инстинкту встречи полов, с другой — подгоняемые наступившей жарой и необходимостью смены жилища и поисков тени, отправились кочевать и вскоре осели на временных, беспорядочно раскинутых тенетах. В том, что пауков подгоняла жара — сомневаться не приходилось, так как в путешествия отправлялись и неполовозрелые самки, которым полагалось еще один раз перелинять. Возле таких несовершеннолетних «девиц» тоже скапливались «кавалеры». Большая часть из них застывала на тенетах, предаваясь длительному ожиданию. Но некоторые, неразумные, начинали домогаться взаимности, особенно во время линьки самки и ее полной беспомощности. И губили ее. Тут сказывалась бессмысленность и даже вредность для вида раннего созревания самцов в условиях их многочисленности. Потом я понял, какие самцы ошибались, принимая неподвижность самки при линьке за позу каталепсии, предшествующей совокуплению, о которой будет рассказано. Надо полагать, природа поступала мудро, не оставляя потомства от таких же не наделенных жизненным расчетом ухажеров, отрабатывая совершенство инстинкта. Одна из записей дневника полевых наблюдений иллюстрирует сказанное: «По периферии беспорядочной паутинной сети в неподвижных позах расположилось четыре самца. В центре тенет находится самка восьмого возраста: пожирающая убитую ею самку того же возраста. Немного в стороне висит взрослый и тоже убитый ею самец. Мертвая самка осторожно вынута пинцетом из тенет. Некоторое время здравствующая самка каракурта преследует удаляющуюся добычу. В тенета брошена кобылка-прусс. Самка тотчас же кидается на нее, энергично заплетает паутиной, кусает. Эти движения самки взбудораживают самцов, они оживляются и поспешно приближаются к ней. Временами наиболее энергичный прикасается к самке передними ногами. Самка вздрагивает, решительно прогоняет самцов и вновь принимается за еду. Но самцы продолжают ей мешать, настойчиво ухаживают, и самка, бросив добычу, спускается на землю и медленно уползает. Через пятнадцать метров она добирается до свежевыплетенных тенет, принадлежащих тоже самке восьмого возраста. Ее встречает готовая к нападению хозяйка. Оба паука на мгновение застывают. Гостья энергично нападает на хозяйку, стараясь облепить ее паутиной, она поспешно отбегает в сторону, и оба паука успокаиваются на одних тенетах в нескольких сантиметрах друг от друга. Через два часа хозяйка покидает тенета, оставив в них посетительницу, около которой на краю жилища появляется самец, застывший в позе ожидания.