– Что тебе неймется? – Симона Петценбергер сунула руки в карманы.
– Просто мне не доставляет удовольствия, что некая Петценбергер рассказывает ерунду полиции. – Петценбергер повернулся к Джанет, которую теперь почитал за власть. – Она слышала это от нашего сына. Он годами рассказывал страшные истории о господине Вартберге.
– Как будто ты когда-нибудь с ним разговаривал. – Симона Петценбергер принужденно засмеялась, но на лице ее отразилось презрение.
– Так вы видели машину или ваш сын?
Симона Петценбергер закатила глаза.
– Мой сын.
– Можем ли мы в таком случае поговорить с ним?
– Сейчас он плохо себя чувствует.
– Ах, ерунда! – отмахнулся Вольфганг Петценбергер. – Просто малыш недолюбливает полицию.
– Действительно ли он нездоров или просто не хочет общаться с полицией, – вмешался Валльнер, – ему придется ответить на несколько вопросов.
Норберт Петценбергер был метр девяносто два ростом и весил, включая нердовские очки и жирные волосы, сто четырнадцать кило. Футболка поверх массивного торса объявляла о мировом турне культовой группы Metallica вместе с Suicidal Tendencies в 1993 году. Кройтнер знал Норберта по мельнице Мангфалль. Там его называли Чуваком. Но Кройтнера тут сейчас не было. Джанет отправила его домой.
В двадцать пять лет Норберт Петценбергер все еще жил с родителями и, предположительно, зарабатывал на жизнь, программируя приложения и другие интернет-сервисы. Валльнер припомнил, что молодой человек когда-то попадал в полицию за подобные услуги.
– Я ничего не видел.
Парень, держа одну руку на косяке, заполнил собой дверной проем в свою детскую комнату, другой рукой он тянул ко рту банку Red Bull. Его настороженный взгляд бродил между Валльнером и Джанет.
– Я знаю, что ты что-то видел, – предприняла попытку разговорить его мать. – Дорогой, ты должен рассказать об этом полиции.
– Я ни хрена никому не должен.
Норберт Петценбергер повернулся к присутствующим спиной, и вид в детскую скрыли перевернутые даты тура. Metallica смешно напечатала их, поставив с ног на голову. Сразу после этого дверь захлопнулась.
Симона Петценбергер виновато посмотрела на комиссаров:
– Он не совсем обычный.
– Я тоже, – сказал Валльнер и отправился звонить по телефону.
Кройтнер, как и предполагал Валльнер, еще бодрствовал и сразу подошел к телефону.
– Петценбергер? Конечно, я его знаю. А в чем дело?
– Кажется, он что-то видел, но не хочет нам рассказывать. – Валльнер встал возле бокового окна гостиной Петценбергеров и смотрел на проблесковые огни, которые пробивались на полкилометра сквозь ночь. – Я думал, у тебя может быть идея, вроде… ну, как мы можем его взломать.
– Что ты хочешь знать? Как шантажировать его?
– Что в твоем понимании означает шантаж… – Валльнер подыскивал слово получше.
– Шантаж означает шантаж. Выложите винты с накатанной головкой, покажите орудия пыток. Господин прокурор Тишлер называет это «принуждение».
– Я просто хочу получить некоторую информацию… найти подход к молодому человеку.
– Ты хочешь его шантажировать.
– Нет, я просто…
– Ты лицемер. Паршивый мелкий лицемер.
– Может быть, – согласился Валльнер. – Но что позволяет тебе судить других?
– Я просто хочу, чтобы ты это сказал. Скажи: «Я хочу шантажировать Петценбергера».
– Да что с тобой?
– Просто скажи это.
– Лео, ты не можешь опуститься так низко!
– Откуда тебе знать, как низко я могу опуститься!
Валльнер услышал несколько тяжелых глотков на другом конце линии, а затем что-то вроде похлопывания.
– Ты там пьешь?
– Скажи это!
Еще один большой глоток. Валльнер огляделся. На кухне, дверь в которую была открыта, тихо разговаривали Симона Петценбергер и Джанет. Вольфганг Петценбергер стоял перед домом на подъездной дорожке и курил сигарету.
– Да, боже ты мой, – пробормотал Валльнер в телефон, – я хочу его шантажировать.
– Все предложение: «Я хочу шантажировать Норберта Петценбергера…»
– Теперь поставь точку. Его мать стоит рядом со мной! – Валльнер все еще говорил шепотом.
– Ладно, тогда слушай. – Кройтнер усмехнулся на другом конце линии. – Так вот. Петценбергер – хакер. Он часто тусуется с тремя корешами на мельнице Мангфалль. И у него постоянный напряг с отцом. Тот хотел бы выгнать его из дома.
– Это соответствует моим наблюдениям.
– Пока, видимо, папаша не нашел причины. Но из надежного источника я знаю, что Норберт взломал как-то служебные материалы своего отца.
– А чем папочка занимается?