«Ауди» подъехал к сельской усадьбе на заснеженной боковой улице.
– Да, крутотень! – сказала Михаэла Хундсгайгер, когда дом стал хорошо виден.
– Это твоя ферма? – Манфред смотрел вперед.
– Это мой главный дом, – объяснил Кройтнер с пассажирского сиденья.
– Его главный дом! – Манфред смахнул высокий, хриплый, старческий смешок со своего бледного лица и повернулся к Михаэле: – Меня не волнует, чей это дом. Главное то, что мы втроем прекрасно проведем вечер.
– Смотри на дорогу, мать твою! – Кройтнер снова схватился за руль и не позволил машине зарыться в сугроб у дороги.
Ворота на участок были открыты. Это, с одной стороны, устроило Кройтнера, потому что он не знал, подходит ли ключ от дома к воротам. С другой стороны, он насторожился. Если хозяин удалился на некоторое время, как сказала Лара о Вартберге, он закрыл бы ворота. Был ли Вартберг все еще дома? И его ли мотороллер стоял у двери дома? Кройтнер позвонил, прежде чем открыть дверь.
– Что ты звонишь? Это ведь твой дом, – сказал Манфред, стоявший с косой позади Кройтнера.
– Из соображений осторожности. Вдруг в дом кто-нибудь вломился.
Манфред и Михаэла вопросительно посмотрели на Кройтнера.
– Если я появлюсь неожиданно, они испугаются, запаникуют, и тогда всякое может случиться. Понятно?
Михаэла кивнула слегка нервно. Манфред тоже выглядел взволнованным и что-то бормотал, Кройтнер мог рассказывать своей бабушке, что это его дом. Кройтнер отступил на шаг от входной двери и стал изучать фасад. Но в окнах не было света, из дома не доносилось ни звука.
– Все чисто. – Кройтнер сунул ключ в замок и повернул его. Ему опять пришлось удивиться. Дверь была лишь прикрыта, но не заперта.
– Не заперто? – прокряхтел Манфред.
– Типичный полицейский, – пошутил Кройтнер, повернувшись к Михаэле. – Я постоянно забываю об этом.
После этого странная троица, состоящая из браконьера, Смерти с косой и чарльстонной девицы в шубке из фальшивого меха, вошла в дом.
Кройтнер пошарил по стене, нащупывая выключатель.
– Добро пожаловать в дом!
Они стояли в длинном коридоре с гардеробной, в который выходило множество дверей. Одна из дверей вела на кухню, другая – в ванную, что было абсолютно ясно, потому что двери стояли открытые. Куду ведут другие было не настолько понятно. Кройтнер взял искусственную шубу Михаэлы и повесил ее в шкаф. Манфред предпочел держать свои вещи при себе.
– Сейчас устроимся поуютнее.
Кройтнер распахнул перед Михаэлой среднюю дверь. Там находилась не гостиная и не библиотека, а подсобное помещение для метелок и ведер.
Михаэла удивленно взглянула на Кройтнера.
Кройтнер, смеясь, захлопнул дверь.
– Шутка!
Со следующей дверью ему повезло. Она вела в гостиную.
Не только открытый камин украшал комнату. Книжные полки на стенах поднимались до потолка. Михаэла была в восторге. На журнальном столике, однако, стояли два использованных стакана для виски и несколько открытых бутылок спиртного.
– Не успел убрать. Сорри.
Манфред, сжимая костлявой рукой косу, всматривался в комнату из-под фетровой шляпы и обеспокоенно поглядывал на Кройтнера. Он догадался: здесь что-то не так. Михаэла тем временем остановилась перед одной из книжных полок.
– Круть! Ты все их прочел?
– Почти все. А парочку даже дважды, – прыснул Манфред в правый кулак, который держал у рта.
– Да! Именно так, – прошипел ему Кройтнер и опять повернулся к Михаэле: – Хочешь чего-нибудь выпить?
– Да. «Секс на пляже», – ответила та и направилась освежиться в ванную.
– А мне пиво, – сказал Манфред и со стоном упал в кресло.
Кройтнер наблюдал, как Михаэла исчезает в коридоре в своем блестящем костюме.
– О’кей, сейчас разберемся. – Кройтнер сел к Манфреду на подлокотник кресла и прокашлялся. – Ты наверняка заметил, что Михаэла неровно ко мне дышит. – Он перешел на шепот: – Сегодня ночью у нас все случится!
Дедушка Смерть молчал и казался задумчивым.
– И хм, было бы супер, если бы ты… ну, держался в стороне. Сделай это для меня.
– Но ты же говорил о вечере втроем! – По-видимому, Манфред не сильно заботился об интересах Кройтнера.
– И как ты это представлял? Думаешь, ей что-то от тебя надо?