Дрожащими пальцами Рафен разорвал заляпанную кровью робу на груди, когда еще раз накатила муть, вызывающая отвращение и головокружение. Он видел что паразит, погруженный в его грудь Чейном, корчится и бьется под темным рубцом кожи, где затянулась его рана. Затем голова пульсирующей, окровавленной личинки вырвалась из плоти и зашипела, шевеля усиками вокруг рта. Кровавый Ангел задыхался, но используя свой стальной самоконтроль, он потянулся и схватил визжащего паразита. Разорвав кожу, он вырвал из себя личинку, пока та отхаркивала пепельную пыль.
Рафен сплюнул, дабы избавиться от кислотного привкуса во рту, и отправился к товарищам. Каждый из них был осыпан темной пылью, их грудные клетки были разорваны и кровоточили.
— Мы… освободились от них… — задыхаясь, прохрипел Нисос, — наконец-то освободились!
Кровавый Ангел схватил Ветчу и помог тому подняться на ноги, размахивая свободной рукой перед его лицом, чтобы рассеять темную дымку, создаваемую трупами личинок.
— Байлу не нужны были надзиратели, пока эти твари были внутри нас, — молвил Рафен, — он не доживет до того момента, когда будет сожалеть о своем высокомерии…
— Выше! — задыхаясь, заорал Лайко. Над головами, где комнату по окружности обходили подмостки, двигалась громадная тень, свет из открытого люка подчеркивал силуэт, высокий и широкий как у космодесантника.
— Ты! — послышался голос, холодный, словно проклятье. — Что ты натворил?
ДЛЯ НАСЕКОМЬИХ чувств тиранид остров, казалось, появился из ниоткуда. Прибрежные кракены, рыскающие под поверхностью океана, внезапно учуяли вибрацию и огромное количество добычи, причем так близко, что это практически сводило с ума.
Их похожие на пули тела выскочили на отмель, щупальца выбрасывались во всех направлениях, чтобы схватить все, что можно поглотить и превратить в биомассу. Один колыхался над опрокинутыми обломками патрульного судна, вонзался во внутренности лодки в поисках живой материи, другие кинулись на корпус выброшенного на берег "Неймоса", толстые усики полезли в открытые люки, дабы закусить почти человеческим мясом, спрятанным в металлическом цилиндре. Их совместные объятья мяли сталь, они вскрыли подводную лодку, разломали укрепленный металл и открыли внутренности соленому морскому воздуху.
Когда они вычистили из судна все, что можно было, то изменили свои тела и поменяли строение своих форм, вытягивая себя на галечный пляж и сухую землю, целенаправленно и устойчиво продвигаясь к воротам крепости. Они чуяли добычу, и ее было много.
По их следу вдоль берега забурлили волны, бессчетные ликторы-акулы, угри-потрошители и другие голодные твари решили поохотиться за тем же мясом.
— ФАБИЙ БАЙЛ! — Рафен со всей силы выкрикнул имя своего врага, — я называю тебя предателем!
Он нажал на спусковой крючок болтера и послал снаряды в мостки над головой.
К нему присоединился Нисос, воздух прошил ослепляющий веер лазерного огня.
Прародитель зарычал, получив попадание по касательной, и перекинул себя через перила кольца подмостков. Пока он падал, плащ из кожи хлопал за спиной, приземлился он по щиколотку в груду мертвых личинок.
Рафен уже двигался, перезаряжая на ходу, и оставив меж собой и предателем кран и труп зоантропа. Рука Байла исчезла в складках плаща и вернулась с ужасающим оружием.
Ксиклос-игольник. Перед тем, как сесть в "Тихо" и отправиться на миссию, Рафен изучил все записи, что мог найти, о методах и боевых навыках Фабия. Данные были отрывочными и зачастую противоречащими, но по поводу излюбленного оружия предателя они сходились к одному. Байл использовал пистолет археотеха, датированный Темной Эрой Технологии, оружие, в иглах которого была такая смесь убийственных токсинов, что могла свалить даже космодесантника.
Оружие щелкнуло, и Рафен нырнул, ощутив порыв воздуха, когда два дротика толщиной с палец просвистели рядом с его головой и вонзились в мертвого тиранида. Луч от Тауранца привлек внимание предателя, и Рафен выскочил из укрытия, ища подходящий угол для атаки. Он почувствовал рядом Лайко и Ветчу, они ждали подходящей возможности атаковать.
Он сощурился, за спиной Байла не было видно массивного медно-стального хирургеона, который он так часто носил. Машина, предположительно, поддерживала тысячелетнее тело предателя оскверненными хаосом химикалиями, дабы сохранить ему жизнь, и на Ваале некоторые боевые братья ценой своих жизней узнали, что у аппарата есть свой собственный разум. Все же без него Байл лишился своей ключевой защиты и Рафен воспользуется любым преимуществом.