— Ла'Нон говорит на вашем языке, гуе'ла, — сказало существо шелестящим, слабым голосом.
— Мы кое-что ищем, — ответил ему Рафен, — здесь, в твоей колонии. Тебя заставят помочь нам найти искомое.
Он кивнул в сторону Цериса. Вывод был очевиден. Псайкер наклонился и немигающим взором уставился на дрожащего тау.
— Здесь ничего нет, кроме мучений, — проскрипел чужак, — ничего полезного для вас. Только мучения и голоса.
Игнорируя то, что его прервали, Рафен продолжил.
— Мы ищем другого… другого гуе'ла.
Его лицо скривилось в гримасе, будто слово ксеносов было мерзким на вкус.
— Расскажи нам все, что знаешь.
— Несущий-боль! — чужак выкрикнул имя с внезапным рыком. — Ты… Ты такой же!
Позади себя Рафен услышал грубое, раздраженное рычание.
— Мы не такие как он, — обронил брат Туркио.
— Покажи изображение, — продолжил сержант. Он повернулся к брату Кейну, который стоял поблизости с оружием наготове.
— Мы должны быть уверенны.
Лицо Кейна было скрыто шлемом, но его движения выдавали раздражение.
Как и остальные, Кейн имел укоренившееся острое желание уничтожить все инопланетные жизненные формы, с которыми сталкивался, и с трудом сдерживал себя.
Рафен понимал его, он ощущал тоже самое, но миссия прежде всего, и, для того чтобы довести ее до конца, он сделает все — даже позволит недостойному ксеносу прожить чуть дольше.
Молодой Астартес достал из кармана на поясе похожий на диск пикт-планшет и шагнул вперед, протягивая его на вытянутой руке чужаку.
Тау сморгнул кровь и глуповато уставился на экран, и в следующую же секунду вся его трупно-серая кожа поблекла. Рафен узнал выражение на лице существа. Оказалось, ужас выглядит одинаково на лицах любых разумных существ. Чужак поднял руки и закрыл глаза. Одна из них была длинная и худая, другая толстая и мускулистая.
— Рука существа, — по общему каналу в комм-бусине раздался голос Туркио, слышимый для всех остальных космических десантников, — с ней что-то не так.
Рядом с Туркио, словно статуя, сжимая тяжелый болтер, стоял брат Пулуо, который выразил свое немногословное мнение.
— Мутация?
— Нет, — ответил Аджир, и в его голосе слышалась скука, — я убил их достаточно, чтобы отличить одно от другого. Тут что-то иное.
Он взглянул на командира.
— Может быть, следует перерезать ему глотку и отправить на корабль. Дадим сангвинарным жрецам сувенир, пусть позабавятся.
Тау взирал на них со странной смесью ужаса и желания подчиниться, словно знал, о чем они говорят, хотя ни один звук не донесся из запечатанных шлемов или комм-бусин космодесантников в капюшонах. Моргая, он осторожно встал на ноги. Он сутулился и почти не дышал. Он вытянул трясущийся палец во тьму.
— Ниже, ниже, — бормотал он, — Несущий-боль! Ниже.
— Ты нам покажешь, — не дрогнувшим взглядом приказал Церис.
— Гуе'ла, мое говорит — нет. Нет. Нет.
Ксенос начал дергать себя толстой, раздутой конечностью.
— Не могу идти назад. Не пойду, — он указывал мимо Астартес на внешние двери воздушного шлюза, — наружу. Да. Увидеть вселенную, взглянуть ей в лицо. Остановить голос. Голос, голос, голос…
— Существо расстроилось, — фыркнул Аджир. После чего снова поднял болтер.
— Зачем нам нужен проводник, лорд? — он взглянул на Рафена.
— Оно боится, — заметил Церис, — пытка страхом вытолкнула его за границы вменяемости. Существо верит, что его заставят пройти через еще большую боль, если оно вернется на внутренние ярусы колонии.
Лицо кодиция скривилось в гримасе, словно его тошнило от чтения мыслей тау. Чужак помахал рукой.
— Да. Да. Больше нет боли.
Рафен сурово посмотрел на тау.
— Ла'Нон. Делай, что велено, и я прекращу твои мучения. Навсегда.
Когда тау поднял глаза, его умоляющий взгляд был жалок.
— Ты клянешься? Своим божеством?
Церис прищурился, его уверенная мощь давила на слабую волю существа. Рафен кивнул.
— Покажи нам, — потребовал он, — веди нас к несущему-боль.
БОРМОЧА и спотыкаясь, тау вел вперед, переходя из коридора в коридор, казалось, бесцельным и блуждающим курсом. Церис шел за ним, слабое синее свечение над его головой и напряженное выражение лица свидетельствовали о постоянном телепатическом контроле над чужаком.
Рафен шел в паре шагов позади, его прижатый у груди болтган смотрел дулом вниз. Сержант все еще оценивал кодиция. Его недавнее назначение в подразделение Рафена было продиктовано личным приказом главного библиария Ордена, владыки псайкеров Мефистоном. Церис, по ходившим в бараках слухам, был одним из немногих псайкеров, персонально отобранных Мефистоном, дабы служить ему глазами и ушами во всем Ордене. Так что Рафен не мог избавиться от ощущения, что каким-то образом все, что он сказал или все, что видел кодиций, наблюдалось так же человеком, который был известен среди Кровавых Ангелов как Повелитель Смерти. Каким именно образом сородичи-колдуны обменивались информацией, было выше понимания Рафена, но он без труда мог себе представить, что огромная дистанция не была особым препятствием для сверхъестественной силы разума Мефистона.