Я сообразила, что наверняка знаю это потому, что сам Блэк знал это на каком-то уровне.
Я чувствовала, что это могло быть как-то связано с тортами.
Это также могло быть связано с тем, что мы женаты.
Блэк скользнул ближе ко мне.
Его большие ладони обхватили мою талию с обеих сторон.
Прежде чем я успела сделать вдох или осознать его намерение, он поднял меня, заставив ахнуть. Затем развернулся, всё ещё держа меня…
…и усадил задницей на невысокую стойку.
Подойдя ко мне, он начал расстёгивать свои брюки спереди.
В моей голове зародился вопрос, носил ли он камербанд, а я как-то это упустила, или он его где-то потерял по дороге, или…
— Никакого камербанда, док, — он закончил расстёгивать брюки, сдёрнул их вниз и шагнул вперёд, оставив их на полу вместе с боксёрами. Я вновь осознала, что мы все были босыми. Они забрали нашу обувь.
Зачем, чёрт возьми, они забрали нашу обувь?
Это показалось мне таким странным.
— …У меня его и не было, док. Они меня раздражают. Хватит и пиджака.
Произнося эти слова, он сбросил пиджак смокинга.
Я наблюдала за его приближением, испытывая смесь облегчения и предвкушения, вспоминая, почему нам, пожалуй, не стоит делать это здесь.
— Всего разок, док, — пообещал он, пинком отбрасывая вторую штанину и трусы, зацепившиеся за его ногу.
Посмотрев на него, я широко улыбнулась.
Глава 15. Тот самый один раз
Он задрал длинные юбки моего платья, сдёрнул трусики и стянул их по бёдрам и ниже по ногам.
При этом он не был особенно нежным.
На самом деле, я была практически уверена, что эти кружевные шёлковые трусики безвозвратно испорчены. Нейлоновые чулки уже порвались в нескольких местах, подошвы почернели от беготни без обуви.
Я вспомнила, как старался стилист Блэка, во второй раз создавая мой образ после того, как я выписалась из больницы в Калифорнии.
Подумав об этом, обо всей подготовке, укладке и подгонках, я поморщилась.
Давно ли это было?
Я знала одно — я думала, что к этому времени буду находиться на Фиджи и трахать своего мужа на пляже.
Или, возможно, в джакузи.
Блэк не стал снимать с меня белые нейлоновые чулки или подвязки.
Встав между моими ногами, он помедлил ровно настолько, чтобы посмотреть на меня.
Я расстёгивала его рубашку, которая и так была наполовину распахнута.
Подняв взгляд, я вновь почувствовала это.
Я также увидела это на его лице, когда мы оба осознали, сколько времени прошло.
Я даже не хотела думать о том, сколько времени прошло с нашего последнего раза.
Выражение его лица ожесточилось от боли, а затем его пальцы скользнули в меня. Он едва успел ввести их, но тут же застонал и убрал их. На мгновение он прислонился ко мне головой, и его боль так интенсивно пронеслась по мне, что я вообще не могла дышать.
— Бл*дь, ты влажная, док, — хрипло произнёс он.
Его голос сделался более низким, глубоким. Мои глаза закрылись, пальцы обхватили его руки. Его ладони смяли мою задницу поверх платья, и Блэк дёрнул меня ближе.
— Ты реально влажная, бл*дь, — повторил он. — Я почти зол на тебя… за то, что ты расхаживаешь среди остальных, будучи такой влажной, бл*дь.
Я стиснула его волосы одной рукой и осознала, что они короче, чем в последнее время. Он подстригся перед нашей свадьбой. Почему-то от этой маленькой детали на фоне всего остального в горле встал ком, а глаза защипало.
Его друг умер.
Его друг умер, а он всё равно подстригся перед нашей свадьбой.
Блэк вставил в меня свой член прежде, чем я успела сделать вдох.
Я издала потрясённый крик.
Мои ноги крепко обхватили его талию, удерживая на месте, и я дышала так тяжело, что казалось, будто я вот-вот потеряю сознание.
Блэк снова толкнулся в меня, впечатывая спиной в зеркало. Я услышала треск и ахнула, но лишь крепче обхватила его ногами. Он приподнял меня, прислонив спиной к деревянной части стойки и расположив частично горизонтально, чтобы изменить угол и войти глубже. На сей раз его руки поддерживали мою спину, чтобы та не соприкасалась с зеркалом, и я застонала, приподнимаясь и снова опускаясь на него.
Его глаза закрылись.
Затем мы стали двигаться, трахаться жёстче.
Он удерживал меня у стены…
…Я открыла глаза, когда он посадил меня обратно на стойку. Он стиснул мои бёдра и задницу под платьем, прислоняя к краю деревянной стойки и используя её как опору.
Я поверить не могла в то, как приятно он ощущался.
Я поверить не могла в то, каким совершенно иным он ощущался.