Войдя в деревню, она поняла, что и на нее снизошло благословение Господне. И девочка шла по улице, благоговейно неся в сердце удивительную Весть.
— Ты откуда взялась? — спросила ее первая встречная женщина.
Она задала этот вопрос с насмешкой и пренебрежением, обычными для взрослых, разговаривающих с детьми. Клементина, не ответив, прошла мимо. Ее мать сидела в кухне с младшими девочками. Клементина направилась в большую комнату, где ее ждали отец и один из братьев. Встав на пороге, чтобы казаться повыше, она громко, во всеуслышанье, объявила:
— ОН вернулся!
— Ты передала им? — спросил отец, читавший газету.
— Да.
И она пожала плечами — какие пустяки его волнуют!
— А соли мне так и не принесла! — недовольно проворчала мать. — Вот голова дырявая!
Клементина, которая надеялась, что все домашние обратятся в слух, не знала теперь, что и сказать. Ей уже не так хотелось поведать им свою тайну.
— А ну, сойди с порога и закрой дверь, — скомандовал брат.
— Нет!
Ее ответ прозвучал непривычно властно. Она стояла меж двумя комнатами, как воплощение мудрости; удивленные домашние наконец взглянули на нее.
— Я видела Младенца Иисуса, — медленно произнесла она. — Он в хижине Большого Роша, с ним Мария и Иосиф.
— Ах, вон оно что! — воскликнула мать. — Да ты всюду видишь ангелов, это давно известно.
— Я не видала там никаких ангелов! — сердито отрезала девочка.
— Ну, значит, никакой Богородицы с Иисусом там нет! Иначе ты бы увидела и ангелов в их компании!
Тогда Клементина торжествующе объявила:
— Зато там был осел, его я видела!
— Во-первых, до Рождества еще далеко, — заметила одна из сестер.
И все рассмеялись:
— Вот видишь, как же тебе верить?
— Ладно, расскажи, что ты видела, — сказал вдруг подобревший отец.
И тогда девочка, уже не пытаясь убедить их, заговорила; ее голос дрожал от радости:
— ОН лежал возле очага, завернутый в шаль… Святая Богородица глядела на него. На ней был длинный плащ, свисавший до земли. А святой Иосиф подбрасывал хворост в огонь. Сперва я испугалась…
На сей раз слушатели не засмеялись; они даже удивились тому, что у них пропало желание смеяться, как ни глупо звучали слова Клементины.
— А они тебя видали? — спросила мать.
— Вряд ли, они не обратили на меня внимания.
Отец встал, взял Клементину за руку:
— Пойду гляну.
Все последовали за ним. Жители деревни уже знали Новость. Люди тихонько переговаривались, поднимаясь на альпийский луг. Смеркалось, и многие прихватили с собой фонари.
— Все равно до Рождества еще далеко, — твердила младшая сестра Клементины.
— Оно верно, но кто его знает… С этими новыми календарями за целый год недолго и ошибиться.
На полпути они встретили троих лесорубов.
— Вы видели?
— Что?
— В хижине?
— Мы там не проходили.
— Ну, ясное дело, — презрительно бросила одна из старух. — Есть люди, которые никогда ничего не видят.
— Эй, гляньте-ка! — вскричал кто-то.
На опушке леса показались неясные тени. Скоро они очутились в кругу фонарей, и все увидели мужчину, ведущего в поводу изможденного осла. Позади, устало опираясь на седло, шагала женщина. Мужчина держал на левой руке спеленатого младенца. Его щеки покрывала многодневная щетина, ноги были босы. Бледное лицо женщины обрамлял развязавшийся платок. Она плакала.
— Кто вы такие? — спросили их деревенские.
— Беженцы. Мы прошли через горы.
Все взглянули на ребенка, как будто спавшего на руках незнакомца.
— Он умер, — сказал мужчина.
Значит, это был не младенец Иисус.
ИЗ СБОРНИКА «ДЖУЛЬЕТТА НА ВСЕ ВРЕМЕНА»
Джульетта на все времена
Эта любовь, чей отблеск упал и на меня, эта любовь — увы, не моя! — возникла из нарождающегося мира. Рыбаки, стоя в лодке, плывут навстречу туману; так и эта любовь медленно плывет по волнам морским.