– Ну? – Не выдержала она. – Говори. Чего тебе надо?
Синан вдохнул и выдохнул, прикрывая и открывая глаза. Посмотрел на нее, подумал, какая же она красивая, и как хорошо, что она совсем не похожа на свою сестру.
– Меня зовут Синан Эгемен. И я хотел поговорить с вами.
Элиф потрясенно смотрела на него. Он видел на ее открытом лице все эмоции, которые одолели ее в эту секунду. Шок. Ужас. Подозрение.
Понимание.
Он подумал, что, наверное, уже может ничего не говорить. Синан видел, что она сама все поняла.
– Синан Эгемен, – Элиф сказала это хрипло, словно что-то сдавливало ей горло. – Синан Эгемен пожаловал. К добру ли?
– Я хотел с вами поговорить, – повторил Синан, и Элиф нервно рассмеялась.
– Ах, поговорить. Что же, поговорим.
Она развернулась и пошла, понимая, что он пойдет за ней, и Синан пошел, не догоняя ее, не идя с нею шаг в шаг – он держался на пару шагов позади, и хотя девушка просто летела со всех ног, ему не составляло труда не отставать. У него мелькнула глупая мысль предложить понести ее пакет с фруктами, но он тут же одернул себя, понимая, какая это чушь.
Он собирается признаться ей в убийстве ее сестры, но сначала фрукты понесет, гениально.
Элиф неслась вперед, не останавливаясь на приветствия соседей, только махая им рукой, и те с интересом разглядывали Синана, и Синан нервно улыбался в ответ.
Элиф открыла дверь и повернулась к нему, указывая на нее.
– Заходи, – скомандовала она, проходя за ним и захлопывая дверь. Она сбросила ботинки, ставя сумку у порога, и пошла дальше, с пакетом в руках.
Синан прошел за ней на небольшую кухню, где Элиф начала наполнять чайник, и сковано встал у двери, не зная, что делать.
– Садись, – велела она, не поворачиваясь к нему, – я заварю чай.
– Не надо, – встревоженно сказал он, все так же стоя у порога. – Мне не надо чая.
Она обернулась, улыбаясь натянутой, кривой улыбкой, которая совсем не касалась ее глаз.
– Кем же ты должен быть, чтобы я не предложила тебе чаю в моем доме, Синан Эгемен?
Синан отвернулся, присаживаясь за стол, уткнувшись взглядом в пол, и так он несколько минут слушал, как Элиф хлопочет, собирая стол.
Когда она села напротив него, Синан поднял голову, натыкаясь на ее пронзительный взгляд.
– Ну? – Требовательно сказала она. – Говори. Говори, зачем пришел, Синан Эгемен?
В горле у Синана пересохло. Он бросил взгляд на стоявший перед ним стаканчик чая, но не осмелился притронуться к нему.
– Давай же, начинай, – потребовала Элиф. – Рассказывай.
Синан открыл рот, но почувствовал, что не может издать и звука, и девушка продолжала зло улыбаться ему, открыто глядя ему в лицо.
– Ну, тогда давай начну я, – громко, почти визгливо сказала она. – Три года назад моя сестренка Чилек пошла на вечеринку. Я не хотела ее пускать. У нее были занятия. Она училась в университете. И на следующий день у нее были занятия. Поэтому я не хотела ее пускать, – ее голос почти срывался. – Но она упросила меня ее отпустить. Там был парень, который ей нравился. Она не говорила мне, кто он, просто что она видела его несколько раз, была знакома через подругу. Виделись на вечеринках. Чилек умоляла меня отпустить ее, и я в итоге сдалась.
Она замолчала, сглатывая что-то и посмотрела вверх, смаргивая набежавшие слезы.
– Пей чай, – сказала она дрогнувшим голосом. – Неужели невкусно?
Она опять посмотрела ему прямо в глаза, требовательно, сурово.
– Она не вернулась в тот день. Она не пошла на занятия на следующий день. На следующий день я ее хоронила. Ее кроссовки еще лежали там, где она их бросила, у порога, когда бежала переодеваться на свою проклятую вечеринку, ее кроссовки еще лежали в беспорядке, а она уже была в могиле.
Синан опустил голову, глядя на стол перед ним, чувствуя, как сдавливает его грудь.
– Она была за рулем, сказали мне. Дорога была скользкой после дождя. Она не справилась. Машина перевернулась, разбилась и загорелась. Машина Синана Эгемена, который остался жив. Но за рулем была она, сказали мне. Она же совсем девочкой была. Неопытный водитель. Согласилась подвезти пьяного парня, не дала ему сесть за руль. И разбилась. Сама виновата.
Синан сжал зубы, прикрывая глаза.
– Ну что? Ты об этом хотел со мной поговорить, Синан Эгемен?
Синан опять попытался что-то сказать, но снова не смог издать и звука. Он схватил стаканчик, отчаянно желая, чтобы это был не чай, а что-нибудь покрепче, спирт, яд, кислота, и сделал глоток.
– Я был за рулем, – сказал он, не поднимая глаз. – Это я был за рулем.
Он услышал резкий выдох и поднял голову, глядя на нее. Она смотрела на него с каменным лицом, ничем не выдавая ни злости, ни облегчения от осознания.
– Я… Я знал Чилек. Она не была моей девушкой, – предупредил он. – Мы с ней только разговаривали пару раз, хотя моя бывшая… моя бывшая меня даже к одеялу могла приревновать. Но с Чилек у меня ничего не было. Тогда, на вечеринке… Я был очень сильно пьян, даже больше обычного.
Та вечеринка была на следующий день после дня рождения Ягыза. День рождения Ягыза, на который они обязаны были собираться и праздновать его жизнь, слушать, как мать рассказывает, как держала его на руках, внимать и сочувствовать их горю, и уверять, что он найдется, обязательно найдется.
Чтоб он сдох.
На следующий день Синан пошел на ту вечеринку.
– Я… Я был расстроен из-за одного семейного дела, и выпил больше обычного. Все были пьяны, наверное, потому что… Наверное, из-за меня, я требовал, чтобы все пили, гуляли, веселились. Отвлекали меня. Не знаю. – Синан вздохнул и посмотрел на нее. Она просто смотрела в ответ.
– Не помогало. Я все равно думал о том семейном деле, и поэтому вдруг решил, что нахер все. Я пошел домой. Так и сказал всем, что ну вас всех к херам, я сваливаю, и мне ответили, чтобы валил, потому что порчу всем настроение. Чилек… – Он услышал, как она выдохнула, услышав имя сестры. – Чилек пошла за мной. Она говорила, что отвезет меня, что сама сядет за руль… Она даже забрала у меня ключи, но… Я их отобрал. И сел за руль. А она тогда села со мной.
Ниль вышла тогда из дома вслед за ними, пыталась устроить ему скандал. Она еле держалась на ногах, была совершенно в дугу, и он думал, что она не помнит, не помнит, что видела, как он сел за руль.
– Вот оно что, – сдавленным голосом сказала Элиф, но Синан покачал головой.
– Это не все, – и он увидел, как Элиф вскинула голову, с подозрением глядя на него.
– Что еще? Что было еще? Что еще могло быть?! – Она почти кричала в конце, и Синан сжался, опустив голову.
– Я… Я был расстроен, я же говорил, – тихо сказал он. – Я вел машину и говорил все это Чилек. Про своих родителей, про брата, про то, как меня все это достало… – Он поднял голову, глядя на Элиф. – Я сказал, что меня все достало, и что я хочу с этим покончить. И…
– И что? – негромко спросила она, когда Синан замолчал.
– Я отцепил ремень и начал открывать дверцу машины, – тихо сказал он. – Я говорил, что выброшусь на ходу. Я… Я не знаю, что на меня нашло. Чилек… Чилек начала хватать меня. Хвататься за меня, за мои руки, за руль, чтобы не дать мне открыть дверь, но я…
Сам момент аварии Синан помнил смутно. Удар, грохот, крик, боль. Они слетели в кювет, и его выбросило из машины, но он видел, что Чилек оставалась внутри. И машина загорелась. А Синан не мог даже подняться, чтобы попытаться ей помочь. Потом ему сказали, что Чилек была уже мертва, когда загорелась машина, но он не знал до конца, было ли это правдой.
– Мне говорили, что за рулем была она, – тихо сказала Элиф. – Что люди видели, как она забрала ключи. Слышали, как она говорила, что сама тебя отвезет. Свидетели, уйма свидетелей, так мне говорили.
– Я… Я не говорил никому, – у Синана сжалось горло. – Ни да, ни нет. Просто сказал, что ничего не помню.
– Мило, – ответила она. – Очень мило.
Синан не знал, сколько еще они так сидели, в молчании, когда она наконец спросила его.