Гекхан выдохнул, обнимая невесту, он слышал, как рядом радостно взвизгнула Селин, набрасываясь с поцелуями к Хазан, и отпустив Джемиле, обнял сестру и подругу, и отпустив их, он начал пробираться к Синану через ряды, обнимая и целуя друзей и знакомых, и замер, увидев мрачно сидевшего на краю ряда отца, он даже не поднялся, просто сердито глядя перед собой, и Гекхан, проследив за его взглядом, сжал челюсти.
Мехмет стоял рядом с Синаном, обнимая его за плечо, придерживая другой рукой его за локоть, он склонился к его опущенной голове, что-то тихо внушая ему.
На короткий миг Гекхану захотелось взять отца за руку, поднять его, обнять, порадоваться вместе с ним, что все обошлось, что все почти закончилось, что осталось только вытащить Синана, и все будет хорошо, но тут отец перевел на него взгляд, и Гекхан осекся при виде жгучей ярости в его глазах.
– Отец, – тихо сказал Гекхан, все же пытаясь, еще раз пытаясь, но Хазым Эгемен только поднялся на ноги, выходя прочь из зала суда, и Гекхан сжал кулаки, начиная кипеть от злости, а когда, обернувшись, увидел, как Синан смотрит вслед отцу, ему еще больше захотелось догнать отца и ударить, просто ударить, несколько раз, пока у него наконец не уложится в голове, что же он творит.
Гекхан подошел к брату, обнимая его, пытаясь успокоить и утешить, и услышал, как полицейский попытался отогнать его, говоря, что это неположено, но рядом оказался господин адвокат, просивший дать им минутку, и вскорости к ним подошли Селин и Хазан, тоже в свою очередь обнявшие Синана.
– Синан, обещаю, скоро все это закончится, я обещаю тебе, – тихо сказал Гекхан, и Синан кивнул, глядя мимо него, и обернувшись, Гекхан увидел госпожу Элиф, которая смотрела на них пустым взглядом. Что она видела? Брата и сестру, друзей человека, ставшего причиной смерти ее единственной сестры, стоявших рядом с ним, пока она стояла в одиночестве.
– Пора, – Синан криво улыбнулся, обнимая напоследок Селин, и Мехмет опять подошел к нему, шепча ему почти на ухо.
– Мы вытащим тебя за хорошее поведение, но пожалуйста, пожалуйста, веди себя хорошо, понимаешь? Не влезай ни во что, не нарывайся, прошу тебя.
Синан усмехнулся, хлопая Мехмета по плечу.
– Доверься мне, брат, я не влезу ни в какую передрягу, обещаю.
Гекхан фыркнул, еще раз обнимая Синана, и в этот раз полицейские все же увели его, и они все стояли, глядя ему вслед.
Фазилет и Эдже, другие друзья по очереди подошли к ним, прощаясь, уверяя, что все будет хорошо, что время пролетит быстро, и Синан совсем скоро выйдет, и Гекхан с семьей обнимали их, пожимали руки, повторяя: «пусть все пройдет, пусть все останется в прошлом».
– Пусть все останется в прошлом, – к ним подошла госпожа Элиф, и Гекхан напрягся, неловко глядя на нее.
– Мы очень сочувствуем вам, госпожа Элиф, – негромко сказал Мехмет, – мы понимаем ваше горе и очень вам сочувствуем.
– Ваш младший брат жив, господин, – резко ответила Элиф, глядя прямо в глаза Мехмета. – Как вы можете понимать мое горе?
– Я потерял многих своих братьев, госпожа, – ответил Мехмет после короткой паузы. – И у иных из них не осталось даже могил, у которых можно поплакать. Я понимаю ваше горе, госпожа.
Элиф Байрактар посмотрела на него с непониманием, но она пожала плечами и пошла прочь, и немного подумав, Мехмет пошел за ней, догоняя ее, пытаясь что-то сказать.
– Мехмет, – позвала его Джемиле, хватая его за руку. – Оставь ее. Ей не до тебя.
Они неловко остановились, глядя по сторонам, и Гекхан кивнул, увлекая их за собой.
– Пошли. Тут больше нечего делать.
Они прошли к машине, Гекхан сел за руль, Мехмет рядом с ним на пассажирское кресло, а женщины расселись сзади. Они ехали к дому Гекхана в молчании, пока наконец не заговорила Селин.
– Вы не видели, куда поехал папа?
– На дно ада, – ядовито ответила Джемиле, и никто не возразил ей на этот раз, даже Хазан, которая последней еще порывалась найти для господина Хазыма оправдания.
– Забавно, – сказал Гекхан, меняя тему, когда снова повисло неуютное молчание, – эта женщина не первая, кто называл тебя нашим братом, Мехмет. Полицейские, работники суда, надзиратели, они мне часто говорили «ваш младший брат уже приходил», «старший брат господина Синана уже позаботился».
Мехмет тяжело вздохнул, как обычно потирая когда-то сломанную руку, но ответить ему помешал голос Джемиле.
– А что еще им думать, когда наш дорогой Мехмет так носится с ним, как с родным сыном? Не Хазымом Эгеменом же его считать.
– Да мы не против, правда, брат? – Подала голос Селин. – Мехмет, если хочешь, мы и правда будем звать тебя нашим братом, будешь нам вместо Ягыза.
Мехмет дернулся, резко разворачиваясь к Селин, ошарашенно глядя на нее, и Гекхан закатил глаза, издавая раздраженный стон.
– Давайте сейчас без Ягыза, хорошо? Хватает уже, что вчера он мне плешь им проел. Не знаю, с чего он вбил себе в голову, что будь здесь Ягыз, ничего бы этого не было, но я вчера вдоволь наслушался, что старший брат из меня дерьмо, а уж Ягыз бы все устроил. Чтоб этого Ягыза… – и он непривычно для себя отпустил непристойную фразу, под смешок Селин.
– Да оставь ты в покое Ягыза, – резко ответила с заднего сиденья Хазан. – Человек живет где-то там спокойной жизнью и знать не знает ни о чем, он не виноват в иллюзиях дяди Хазыма.
Гекхан приподнял брови, поворачиваясь к Мехмету, удивляясь такой реакции Хазан, но Мехмет только отвернулся, коротко встретившись с ним взглядом, и тогда Гекхан просто пожал плечами, продолжая следить за дорогой.
– Если он вообще жив, – добавил он к словам Хазан, и та эхом повторила за ним.
– Если он вообще жив.
До дома они доехали в полном молчании, не считая звонка Селин госпоже Назгюль, она попросила приготовить к их приезду чай «и все что к чаю», неопределенно сказала Селин, и Гекхан улыбнулся, Селин так и не привыкла играть роль настоящей хозяйки дома, да и вряд ли это было для нее.
Он припарковался во дворе дома, решив пока не ставить машину в гараж, и женщины прошли внутрь, где у порога их уже ждала Омрюм, а Гекхан задержался рядом с Мехметом на террасе.
– Дай закурить, – попросил он, и Мехмет скривился, глядя на дверь, за которой скрылись женщины. – Дай, я сам от них схлопочу.
– Да, вот только почему-то я всегда получаю вместе с вами, – проворчал Мехмет, протягивая ему пачку.
– Не волнуйся, младший брат, на этот раз я тебя защищу, – Гекхан захихикал, и Мехмет мученически скривился.
– Не говорите так, пожалуйста. Я понимаю, это шутка, но все-таки… – Мехмет поморщился, и Гекхан развел руками, принимая его слова.
– Хорошо, хорошо, не буду.
Некоторое время они молчали, выдыхая дым, и наконец Мехмет заговорил снова.
– Господин Гекхан, – тихо сказал он. – Я… У меня такое чувство, будто меня разрывает, понимаете? Я рад, честно, рад, что Синан легко отделался, я очень рад. До безумия. Но… Я не могу не думать о том, что… «Убийство по неосторожности». Вы же понимаете, что это не было убийство по неосторожности. Он не случайно ее убил, не случайно наехал на нее, не уронил на нее горшок с пятого этажа, не знаю. Я рад за Синана, я знаю, что он сделал это не со зла, что он не виноват по-настоящему, но… Когда я думаю об этой девушке… И ее сестре.
– Ты думаешь, что если бы Синан не был из нашей семьи, это не удалось бы замять, да? Присел бы лет на восемь, да?
Мехмет потер лицо.
– Да. Простите меня. Правда, простите, вам, наверное, это неприятно. Но я просто думаю… Что богатым так легко все сходит с рук. Даже убийство. Мне дышать трудно, когда я думаю об этом.
Гекхан посмотрел за спину Мехмета, за которой уже с минуту стояла Хазан со странным выражением лица, и Мехмет повернулся к ней, настороженно и непонимающе глядя на нее.
– Хазан? – Обеспокоенно спросил он. – Ты что-то хотела?
У нее дрогнуло лицо, но тут же снова приняло каменное выражение.