– Госпожа Фазилет, – сжав челюсти процедила Фарах. – Мехмет – наш друг, и я не позволю вам говорить о нем гадости.
– О, смотри-ка, она не позволит! И что ты сделаешь, девочка? А? Как это ты меня заткнешь, швабра лохматая?
– О Аллах, да заткнись ты уже, старая ведьма, – как всегда, дядя Кудрет не захотел остаться в сторонке, и Эдже вздохнула, приготовившись слушать традиционный концерт – который и последовал. Мама и дядя препирались, пока к ним не вернулись Гекхан с господином Мехметом – у него была мокрой рубашка, на которой еще оставалась кровь, и немного волосы, и он был очень бледен, подумала Эдже, но у него был чуть более человеческий вид, чем раньше.
– На, возьми, – Гекхан открыл бутылку, протянутую ему Джемиле, и протянул ее Мехмету. – И что было дальше? Эрдал нашел машину, и?
Мехмет сделал тяжелый глоток и закашлялся, едва не поперхнувшись.
– В машине ничего не было… Сумка, документы, ничего, она все взяла с собой. Там… Там просто не было бензина. То есть, мы подумали, что она забыла заправиться и уехала на такси. Искали ее везде, потом вечером ребята из безопасности сказали, что просмотрели записи и действительно видели, что она приезжала к офису на такси, но не вошла, и уехала на другом такси. Потом мы искали то такси, и…
– Вы должны были сразу позвонить мне, – резко вмешалась Фарах. – Ты просто должен был позвонить мне, Мехмет, у меня запасные ключи от ее квартиры, просто позвонил бы мне и попросил проверить, у себя она или нет. О Аллах, – Фарах закатила глаза. – Вместо этого они выслеживали то такси, потом он допрашивал бедных девушек с регистрации, пришла ли Хазан домой, потом барабанил в дверь, пока меня не разбудил.
– Она… – Мехмет прикрыл глаза. – Она споткнулась о журнальный столик. Просто… Просто упала на него и… Я не думал, что можно так побиться, просто упав на журнальный столик…
– Все из-за тебя, – опять вмешалась мама, и лицо господина Мехмета страдальчески перекосилось.
– Тетя Фазилет, не надо, пожалуйста, – попросил Гекхан, но мама только разъяренно посмотрела на него.
– Я с тобой еще поговорю, Гекхан, – пригрозила она, и Гекхан махнул рукой, совершенно не испугавшись ее угрозы.
– Не могу поверить, что Хазан могла настолько напиться, – удивленно сказала Джемиле, и Гекхан согласно кивнул, а Мехмет покачал головой.
– Она… Она сказала мне… Перед тем, как потерять сознание, одну странную вещь. Я не понимаю, совсем не понимаю, как это может быть, что это значит…
Он говорил это тихо, но все затаили дыхание, прислушиваясь к его словам, и все услышали, что он говорил дальше.
– Я… Я все думаю и думаю об этом, но не понимаю, что она имела в виду…
– О чем? – Гекхан нахмурился, оглядывая всех вокруг, но Мехмет смотрел прямо перед собой.
– Не знаю, так странно. Она сказала, что говорила с моей мамой… О моем отце.
– О твоем отце? При чем тут твой отец? – Голос Джемиле был очень громкий и резкий, и после тихого тона Мехмета он почти оглушил.
– Не знаю, какая-то ерунда. Мой отец, он погиб на стройке, знаете, еще до моего рождения. Я рассказывал это Хазан, я не знаю, почему она решила говорить об этом с моей мамой. Может она узнала, что отец погиб на стройке Эгеменов?
Эдже услышала, что мама как-то хрипнула и посмотрела на нее. Мама действительно широко раскрыла глаза и смотрела на Мехмета так, словно увидела привидение, но на самом деле, подумала она, удивились все – и Гекхан, и Джемиле, все.
– Ты не рассказывал такого… – Медленно сказал Гекхан, и Мехмет пожал плечами.
– Какой смысл? Я видел документы в фирме. Был несчастный случай, маме заплатили компенсацию, и она уехала в деревню, там я и родился.
– В твоей деревне в Кападоккии… – Сказал под нос Гекхан, и все уставились на него. – Извини, просто Синан постоянно это повторял тогда, помнишь? Ему, по-моему, не нравилась твоя деревня.
– Моя дочь лежит в больнице! – Крикнула мама, приходя в себя. – А вы тут про Кападоккию болтаете?
– Извини, тетя Фазилет, – Гекхан нервно улыбнулся. – Значит, твой отец работал на Эгеменов… Тесен мир.
– Да, – Мехмет кивнул. – Теснее не бывает, – он опустил голову, и Гекхан забрал из его рук пустую бутылку.
– Чепуха какая-то… – Вдруг резко сказала Джемиле. – То есть, Хазан съездила в психушку к твоей матушке, узнала, что твой отец отдал концы на стройке Эгеменов, и по этому поводу напилась? Нет, я бы тоже напилась, если бы сходила в сумасшедший дом, но не Хазан же? Что там еще могла ляпнуть Хазан госпожа Кериме? Какой-то твой жуткий секрет из детства? Ты рвал крылья мухам и бабочкам?
Эдже снова услышала этот звук, почти хрип из горла мамы, и посмотрела на нее, и мама как будто и правда вся окаменела, глядя на господина Мехмета.
– Госпожа Кериме? – Тихо спросила она. – Твою мать зовут Кериме?
Все удивленно повернули к ней головы, не понимая, что происходит.
– Кериме, – Мехмет удивленно нахмурился, переводя взгляд с нее на ничего не понимающего Гекхана. – Кериме Йылдыз. А что?
– Нет, ничего… – Мама покачала головой, продолжая во все глаза смотреть на Мехмета. – Я просто не знала, что того рабочего звали Йылдыз…
– Что, простите? – Мехмет поднялся на ноги, делая шаг к маме. – Что вы имеете в виду? О чем вы говорите? Что…
Мама покачала головой, отводя от него взгляд, и когда она мельком посмотрела на Эдже и быстро отвела глаза, Эдже вдруг вспомнила… Вспомнила, что она слышала это имя. Кериме Йылдыз, ну конечно же! Они с мамой тогда ее видели!
Эдже распахнула рот, широко раскрыв глаза, вспоминая все, что тогда случилось, она повернулась к маме, но мама не смотрела на нее, просто бормоча под нос «ничего, ничего, просто спросила», и Эдже хотела было напомнить маме, где они встречали женщину по имени Кериме Йылдыз, когда вдруг вышел доктор, и все бросили разговоры и сгрудились вокруг него, перебивая друг друга и задавая вопросы.
– Все хорошо, друзья, все хорошо, – доктору с трудом удавалось перекричать вопрошающих. – У нее сломаны два ребра, но больше ничего страшного, на руку и лоб мы нанесли швы, но раны неглубокие. Останется в больнице на пару дней, нужно понаблюдать, нет ли сотрясения мозга… Она сейчас в таком состоянии, что…
– Швы! – Мама запаниковала. – У моей дочки будут шрамы! Шрамы останутся! О Аллах, Джемиле, дай телефон твоего пластического хирурга, моя дочь изуродована!
– Какого хирурга, ведьма? У меня все натуральное…
– Госпожа, ничего такого, маленький аккуратный шов, пройдет само собой, будет совсем незаметно…
– Тетя Фазилет, о чем ты думаешь, нам Аллаха надо благодарить!
Эдже прижала ладошку ко рту, глядя на бушующий шторм в коридоре больницы, и почувствовала, что кто-то взял ее за плечо.
– Тихо! – Рявкнул дядя, подтягивая ее к себе. – Заткнитесь, ради Аллаха, дайте доктору закончить!
– Спасибо, господин, – благодарно улыбнулся доктор. – Ну собственно, это и все. Сейчас госпожа Хазан спит, утром мы проведем дополнительные тесты, и, дай Аллах, через пару дней вы сможете ее отсюда забрать.
– Дай Аллах, – повторили все за ним, и дядя опять потянул Эдже за руку.
– Ты, Фазилет, наверное здесь останешься, пока дочь не проснется, а? Доктор, свободная палата для нее найдется, лучше всего в психиатрическом отделении, если есть…
– Конечно, господин, конечно, найдется, у нас есть комнаты отдыха для родственников пациентов, госпожа Фазилет, сестра Нилюфер вас проводит…
– Ну, или Фазилет пусть идет домой, а тут пусть солдафон ночует…
– Я…
– Мехмет поедет с нами, – вмешался Гекхан, затыкая тому рот. – Едешь и не спорь. Тетя Фазилет, ты бы тоже домой ехала, Хазан вне опасности, ей только нужно отдохнуть…
– Никуда я не поеду, – резко ответила мама. – И этого с собой увези, глаза б мои его не видели. Иди, иди, нечего вокруг моей дочери увиваться… Мало ли что ты там…
– Черт с вами, дальше без меня, – сердито ответил дядя. – Эдже, поехали, я тебя отвезу…