По предложению Трой портвейн перенесли в её ателье и расселись перед широким окнами с видом на сад, погружавшийся в полутьму.
- Хочу, чтобы мы немного поразмыслили, - начал Аллен. - Вы, случайно, не эксперт по Нгомбване?
- Эксперт по Нгомбване? - повторил мистер Уиплстоун. - Вы меня переоцениваете, дорогой. В молодости я провел там три года.
- Я полагал, что недавно, когда они добились независимости...
- Да, некоторое время я там был. Меня послали в тот период, когда завязывались первые контакты с новой властью, в основном потому, что я владею местным языком. Собственно, мне это дело в известной степени просто повесили на шею.
- И вы их завязали?
- Ну, частично, - он взглянул поверх края бокала на Аллена. - Надеюсь, вы не перешли в Особый отдел?
- Нет, не перешел. Но можно сказать, что меня неофициально попросили о сотрудничестве.
- Речь идет о предстоящем визите?
- Да, черт возьми. О мерах безопасности.
- Да, нелегкая задача. Между прочим, вы же, кажется, коллега президента по... - мистер Уиплстоун вдруг запнулся. Надеюсь, вы поговорите с ним как старый друг?
- Господи, вы в самом деле схватываете на лету! - воскликнула Трой, и он ей благодарно поклонился.
- Я встретился с ним три недели назад, - сообщил Аллен.
- В Нгомбване?
- Да. Приехал как старый товарищ, попросить его по-хорошему.
- И вы чего-нибудь добились?
- В общем-то толком ничего. Он обещал, что не станет вмешиваться в меры безопасности, но что в самом деле имелось в виду, знает только он сам. Должен сказать, что иногда он становится просто непереносим.
- Вы полагаете? - спросил мистер Уиплстоун, откинулся назад и стал поигрывать моноклем, раскачивая тот на шнурке. Аллен понял, что это была его излюбленная поза за столом переговоров. - Ну, мой милый Родерик?
- Хотите знать, что мне от вас нужно?
- Вот именно.
- Я буду крайне вам признателен, если вы - как сейчас говорится помогли мне представить положение в Нгомбване. Разумеется, с вашей точки зрения. Мне интересно, к примеру, сколько по вашему людей желает Бумеру смерти.
- Бумеру?
- Это школьное прозвище его превосходительства. Он непрестанно поминал его.
- Оно ему идет. Ну, если так навскидку и чисто приблизительно - по крайней мере тысяч двести.
- Господи Боже! - воскликнула Трой.
- Могли бы вы припомнить какие-то фамилии? - спросил Аллен.
- Скорее нет. Ведь я не знаю ничего конкретного. Все в общих чертах, как это часто бывает в африканских странах. В первую очередь - нгомбванские политики, которых президент отстранил от власти. Те, которые пережили переворот, сидят в тюрьме или эмигрировали к нам и ждут, пока его свергнут или прикончат.
- Особый отдел утверждает, что располагает подробным списком таких людей.
- Возможно - сухо согласился мистер Уиплстоун. - Так же думали и мы. Но потом в один прекрасный день на Мартинике до тех пор совершенно неизвестный человек с фальшивым британским паспортом выстрелил в президента из пистолета. Не попал и вслед за этим выстрелил в себя - и более успешно. Ни в каком списке он не значился и его истинную личность так никогда и не установили.
- Об этом я напомнил Бумеру.
Мистер Уиплстоун шутливо обратился к Трой:
- У него куда больше информации, чем у меня, и куда подробнее. Чего он от меня хочет?
- Понятия не имею. Но пожалуйста, продолжайте. Мне очень интересно.
- Среди его африканских врагов, разумеется, есть и экстремисты, которым не по нраву его умеренность, да ещё то, что он отказался вымести метлой всех еспропейских советников и специалистов. Кроме того, там уйма черных националистов-террористов, которые сражались за независимость, но теперь полны решимости уничтожить режим, который сами помогали создавать. Неизвестно, сколько у них сторонников, хотя наверняка немало. Но вы-то все это знаете, дорогой мой друг.
- Ведь он избавляется от все большего количества белых, не так ли? Хотя и с неохотой.
- Его вынуждают экстремистские движения.
- Вот тут мы, собственно, коснулись хорошо известного, и даже неизбежного процесса, - заметил Аллен. - Президент национализирует все иностранные предприятия и присваивает имущество многих европейских и азиатских колонистов. Они оказываются самыми заклятыми противниками его режима.
- Да. И многие из них имеют реальную причину его ненавидеть. Для людей в возрасте это означало катастрофу. От их прежней жизни и так уже мало что осталось. - Мистер Уиплстоун потер нос. - Должен признать, - добавил он, что некоторые из нас и в самом деле не слишком приятные люди.
- К чему этот визит? - спросила Трой. - Я имею в виду Бумера?
- Официальная причина - переговоры с Уайтхоллом о том, что нужно его стране для дальнейшего развития.
- Уайтхолл настроен оптимистично, - сказал Аллен. - А у людей из Особого отдела уже сейчас болит голова, они лишились сна и страдают от недобрых предчувствий.
- Вы сказали, мистер Уиплстоун, официальная причина, вмешалась Трой.
- В самом деле, миссис Аллен? Ну, в общем да. В заслуживающих доверия кругах говорят, что приезжает он вести переговоры с конкурирующими фирмами о передаче им нефтяных месторождений и медных рудников из рук бывших владельцев, которые ценой огромных затрат оснастили их новейшим оборудованием.
- Ну вот мы и дошли до сути! - воскликнул Аллен.
- Я не утверждаю, - деликатно добавил мистер Уиплстоун, что лорд Кэрнли, или сэр Джулиан Рэйфель, или кто-нибудь из их партнеров собираются убить президента. Но за этими высокими особами скрывается толпа разъяренных акционеров, чиновников и сотрудников.
- И среди них вполне может найтись тип, способный взяться за оружие. Ну, а кроме людей, у которых есть тот или иной мотив, - продолжил Аллен, есть те, которых полиция больше всего не любит: фанатики. Люди, которые ненавидят черный цвет, одинокая женщина, которой каждую ночь снится черный насильник, мужчина, которому Антихрист видится с черным лицом или которому кажется, что чернокожий сосед угрожает его собственности или жизни. Черный для них - символ зла, и баста.
- А члены "Блэк Пауэр" то же самое думают о белых, - перебила Трой. Просто какая-то война предрассудков.
Мистер Уиплстоун чуть кашлянул и вернулся к портвейну.