Он сказал Чаббам, что собирается «отнести животное туда, где о нем позаботятся». Чаббы пришли к заключению, что это эвфемизм, заменивший слово «усыпить», и он не стал их разубеждать. Также не счел он необходимым упоминать и о том, что «животное» провело ночь на его кровати. Кошка разбудила его на рассвете, тронув лапкой за лицо. Когда он открыл глаза, кошка поиграла с ним, перекатываясь с боку на бок и поглядывая на него из-под лапы. А когда вошел с утренним завтраком на подносе Чабб, мистеру Уипплстоуну удалось набросить на кошку одеяло, за что она чуть позже была вознаграждена блюдцем молока. Он спустился вниз, прикрывая ее номером «Таймс», улучив минуту, выпустил ее через заднюю дверь в садик и лишь после этого привлек к ней внимание миссис Чабб. Кошка к тому времени уже громко требовала, чтобы ее впустили.
И вот теперь он сидел на мягкой скамье в крохотной ожидательной комнатке плечом к плечу с несколькими баронсгейтскими дамами с собачками. Ближайшей его соседкой оказалась та самая, что отдавила ему ногу в «Неаполе», миссис Монфор, как он впоследствии выяснил, полковничиха. С того случая они при встречах желали друг дружке доброго утра, пожелали и теперь. В общем и целом она производила на мистера Уипплстоуна жутковатое впечатление, хотя и не столь сильное, как оставленное прошлым вечером ваятельницей свиней. Разодетая по обыкновению в пух и прах миссис Монфор держала на коленях пекинеса, который бросив на кошку мистера Уипплстоуна один-единственный презрительный взгляд, повернулся к ней спиной. Кошка, впрочем, и вовсе смотрела сквозь него.
Мистер Уипплстоун отчетливо сознавал, что смахивает со стороны на персонажа какой-то комедии. Единственным вместилищем для кошки, какое удалось отыскать Чаббам, оказалась старая птичья клетка, в которой некогда обитал их ныне покойный попугай. Сидевшая в ней кошка имела вид чрезвычайно разгневанный, а нянчившийся с нею мистер Уипплстоун с моноклем в глазу — и вовсе глупый. Некоторые из дам обменялись насмешливыми взглядами.
— Как зовут киску? — спросила сверх-деловитая ассистентка хирурга, держа наготове карандаш и блокнот.
Мистер Уипплстоун понял, что если он скажет «не знаю» или «никак пока не зовут», он окончательно падет в глазах всех этих женщин.
— Люси, — ответил он и, словно спохватившись, добавил, — Локетт.
— Чудненько! — весело откликнулась ассистентка и записала имя в блокнот. — Вам ведь не было назначено, так?
— Боюсь, что нет.
— Ничего, Люси долго ждать не придется.
Из приемной хирурга появилась женщина с крупным, сердитым, короткошерстным котом на руках.
Шерсть новоокрещенной Люси встала дыбом. Она издала звук, позволявший заключить, что терпение ее лопнуло. Кот на руках женщины взвыл. Собаки обменялись несколькими многомысленными гортанными замечаниями.
— О Боже! — сказала женщина и улыбнулась мистеру Уипплстоуну. — Замолчи Бардольф, не будь идиотом.
Когда они ушли, Люси задремала, а миссис Монфор спросила:
— Ваша кошечка очень больна?
— Нет! — почти выкрикнул мистер Уипплстоун и поспешил объяснить, что Люси кошка приблудная и очень изголодавшаяся.
— Как вы мило о ней заботитесь, — сказала миссис Монфор. — Некоторые ужасно обращаются с животными, я просто заболеваю, когда это вижу. Так уж я устроена.
Она повернулась к мистеру Уипплстоуну:
— Я Китти Монфор. Мой муж военный, знаете, с таким красным лицом. Полковник Монфор.
Загнанному в угол мистеру Уипплстоуну пришлось представиться.
От миссис Монфор тянуло густыми духами и джином.
— Я знаю, — игриво сказала она, — вы здесь человек новый, верно? Номер один по Уок? Ваш Чабб приходит к нам по пятницам.
Мистер Уипплстоун, обладатель безупречных манер, поклонился настолько низко, насколько позволила птичья клетка.
Миссис Монфор улыбнулась ему и положила руку в перчатке на клетку. В этот миг за спиной мистера Уипплстоуна открылась дверь. Улыбка миссис Монфор застыла, словно уголки губ ее прихватили булавками. Она отдернула руку и уставилась прямо перед собой.
В магазин вошел совершенно черный мужчина в ливрее с белой афганской борзой на алом поводке. Мужчина остановился, оглядывая комнату. На скамье, по другую сторону от миссис Монфор имелось свободное место. По прежнему глядя перед собой, она подвинулась так, что ни справа, ни слева от нее достаточного пространства не осталось. В тот же миг и мистер Уипплстоун подвинулся, увеличив расстояние между собой и соседкой, и жестом пригласил мужчину присесть. Мужчина сказал: «Спасибо, сэр», — и остался стоять. На миссис Монфор он не взглянул. Гончая потянулась носом к клетке. Люси не проснулась.