Ой, не м огу, врежет она... Вот еще стиш :
Кто в п е р вые в жизни любит,
пусть несчастен, все ж он бог,
Ну а кто вторично любит,
И несчастен, тот дурак.
Если ж в третий раз с любовью
Мимо кассы пролетел,
То тогда среди дебилов
Ты первейший рекордсмен.
По-моему, это ты про меня.
Про меня.
Н ет, про меня.
Про нас, короче.
А ты что-нибудь пишешь?
Иногда.
Ты здорово писала когда-то...
Это тебе так казалось.
И кажется.
Спасибо.
Я до сих пор думаю всякий раз, когда мимо "скорая" с мигалкой пролетает, ангел смерти в этот раз поступил по правилам или нет?
Но добила меня Танька.
Друже, это ты, что ли? ( Прикреплено ф ото книги. На ней название одного из моих рассказов. Но -- не моя фамилия автора. )
Нет, не я.
А я думала, может, ты взяла другой псевдоним. Но , думаю, странно, Людка вряд л и бы стала бы держать в тайне , что ее напечатали. Я еще пару разворотов сфоткала. Прислать?
Давай.
Я с замиранием сердца прочла текст. Это не плагиат. Просто моя идея, развернутая до размеров романа. И боже, какие глупые, пошлые шутки!
Ну что, обокрал тебя этот хрен?
Да нет... идеи носятся в воздухе... А может, и прочел... в сети-то все лежит... теперь не докажешь...
Бля, обидно. Гонорар, наверно, пропивает теперь, сука.
Да мне за рассказ обидно. Всю идею похерил. Персонажей дебилами сделал. А главного героя еще и каким-то любителем веществ.
Сука.
Ну а с другой стороны -- может, когда-то прочел, забыл, а потом вспомнил и подумал, что сам выдумал. Ну и под себя все переделал. Бывает же...
Бывает. Может, и вообще не читал, конечно. Хотя я скорее поверю в то, что он просто падла.
И издали же! Мне всегда говорили, что я пишу не формат. А этот взял -- и издался.
А я еще загуглила: ему за эту книжку премию какую-то дали.
За искрометный юмор, видимо.
Да ты не расстраивайся.
Черт, как будто я писала сценарий, где в главной роли видела ДиКаприо, а потом кто-то взял и снял фильм, сунув туда Безрукова.
Да забей. Ты пиши, главное.
Да я пишу.
Не пропадай.
Не пропаду.
Я твои рассказы читаю. Даже прослезилась один раз.
Не утешай. Я пошла нажираться.
Ну, нажраться никогда не лишне. Но я, меж ду прочим, не плакала даже над "Хатико" .
Писать -- пишу. Творчество не дает ни славы, ни денег, но не дает и сдохнуть.
Друзья. Спасибо, что вы есть.
Дай бог вам здоровья, денег да всяческих удовольствий. А если не даст -- пусть хоть пожалеет. Не Бог, так хоть кто-то.
Ездила я как-то в поездочку одну, матушка меня втравила -- паломничество, святой источник, надо окунуться, ну я и поехала, что делать -- автобус, жарища, пылища, но для матери родной сердца успокоения чего не сделаешь.
Народ собрался -- в основном бабки, такие все набожные, как будто не при Сталине родились и не при Хрущеве в школу ходили. Сдается мне, что такие бабки вообще молодыми не были, они, как грибы, в лесу растут, прямо в платках. Ну вот, бабки всю дорогу пели всякие стихи духовные, типа:
Господи помилуй,
Господи прости,
Помоги мне, Боже,
Крест мой донести.
Я думала про себя, думала:
Если не поможешь,
То тогда я крест
Брошу на дороге--
Кто-то запнется, ногу сломает,
Я не виновата, что не в рифму.
Помимо бабок с нами ехало и немного молодежи -- какие-то благообразные девушки с кроткими лицами, многодетное семейство и еще одна женщина лет сорока, вся в черном. Женщина была родом с Украины, приехала к нам, потому что вышла замуж, а тут недавно муж ее умер, она осталась вдовой, вот кто-то и надоумил ее съездить в эту поездку, к святыням. Женщина была очень веселая, много шутила, смеялась, помогала старушкам садиться в автобус, улыбалась детям, в общем, мне она сразу понравилась.
Когда мы приехали к источнику, обнаружилось, что не одни мы такие умные -- очередь была километровая. Я изнывала на жаре, стоя между двух бабок и мечтая лишь об одном -- чтоб побыстрее все-таки окунуться и свалить отсюда подальше. Узел платка впивался в подбородок, ноги гудели, болела спина.
И тут заметила любопытную парочку, двигавшуюся параллельно очереди. Высокий мужчина и... маленький медвежонок, которого мужчина вел за собой на веревке. Мужчина предлагал народу сфотографироваться с медвежонком. Разумеется, останавливался он напротив молодых девушек и семейный пар с детьми, кто-то даже соглашался, многие гладили медвежонка.
-- Ой, вэдмэдык!
Женщина в черном присела рядом с медвежонком.
-- Малэнький!
Дальше произошло странное. Она просто взяла медвежонка в руки. Как будто это был не зверь, а маленький ребенок. Взяла на руки, как младенца.
-- Вин мэду хоче! Бидна дытына! -- И она стала укачивать его на руках, как ребенка. -- Спы, малэнький! Втомывся, бидный!
И медвежонок совершенно спокойно лежал на ее руках, и она качала его, что-то совсем тихонечко напевая себе под нос, неразборчиво, видимо, на украинском, и все остальные столпились вокруг нее и молча смотрели, пока мужик, приведший медвежонка, не протянул к ней руки, требуя своего зверя обратно. Она его отдала, и мне показалось, медвежонку совсем не хотелось уходить от нее, но мужик понес его дальше уже на руках, как будто боялся уже опустить на землю, словно сейчас так было уже неправильно: ведь детей мы не таскаем за собой на веревке.
И очередь снова выровнялась, все перешептывались, обсуждая увиденное, а я думала, что, может, ничего страннее не увижу в этой жизни, под жарким солнцем женщина в черном баюкает, словно младенца, медведя, напевая ему что-то на неизвестном мне языке.
И теперь, когда мне говорят, что человеку не нужна жалость, я думаю: да идите вы куда подальше, дебилы, медведю, зверю из леса, и то нужна была всего капля жалости, не то что человеку, а ведь он, честно говоря, тоже в глубине души медведь, которому всего-то надо -- сладенького да заснуть у чьего-то теплого бока, когда вокруг наступает зима и какие-то серые фигуры, выстроившись в очередь, идут стройными рядами куда-то на поиски живой воды.
Я просто хочу, чтобы меня любили. А все остальное -- оставьте себе. Даже меда можно не давать.
Работа работалась. День за днем. Шаг за шагом. В дурном или в хорошем настроении -- я работала. Хорошо или плохо -- но работала. Конечно, можно было и лучше, но не всегда получалось. Мне нравилось работать с книгами. Милые ребятишки эти тексты. А я им -- как бабушка. Они прибегают, а я:
-- И где это ты так выпачкалась? Носом мороженое ела? Стой, погоди, егоза! -- достаю из сумки носовой платочек, плюю на уголок. -- Так-так... Стой, не вертись! И давай колготки подтянем, а то пузыри на коленках... Вот, совсем другое дело! Тут у нас тавтология -- подберем синоним, а вот это несогласованное предложение разделим на две части... И вот какой у нас красавчик получился, любо-дорого смотреть!..