— Ты? — изумленно развернулся всем телом Шевелев, даже рот открыл, а потом начал смеяться, да так разошелся, что у него в уголках глаз слезы выступили.
— Хватит ржать, — недовольно проговорил смуглый гость, — я, между прочим, правду говорю.
— А ты забавный! — отсмеявшись, проговорил Илья. — Признаться, я по тебе скучал. Тот, кого вместо тебя прислали, смурной какой-то, фантазия ни к черту. А помнишь, как мы с тобой зажигали?
— Да уж, — оживился было Бес, но спохватился и снова свел брови к переносице. — Я серьезно. Я тебя теперь перевоспитывать буду, так сказать, исправлять былые ошибки.
— Иди к демону, — ласково сказал Шевелев и закрыл дверь ванной перед самым носом Беса.
— Очень зря, — Бес шагнул сквозь стену, для удобства уменьшился вдесятеро и завис над зеркалом. Шевелев и тут умудрился захлопнуть перед ним дверцу душевой кабины, но Бес и не думал сдаваться. — Ты посмотри только, в кого ты превратил себя и свою жизнь!
— А не ты ли мне говорил, что жизнь дается лишь раз и проживать ее надо весело, зажигательно и не тратить время на всяких ближних? Не ты ли говорил, что от жизни надо брать все и желательно побольше? — высунул голову из душевой кабины Шевелев.
— Я, — смиренно склонил голову Бес.
— Вот и иди к чертовой бабушке, — Шевелев с шумом захлопнул дверцы, и через миг внутри кабины потекла вода.
— Нельзя мне туда, — вздохнул Бес, — я же уволился с волчьим билетом.
— Слушай, может ты вернешься? — с надеждой взглянул на него Илья, вытираясь огромным банным полотенцем. Бес вновь принял свои нормальные размеры. — Ну никакой ты в этой роли, веришь? Вот искушать — да, это твое, признаю, до сих пор удивляюсь, как я тебя послушал и Софию упустил. Прям придушить тебя за это готов!
— Значит, и сейчас послушай, я же твой ангел-хранитель, я плохого не посоветую.
— Ну? — Илья пытливо смотрел, скептически сводя брови, и тогда Бес решился:
— Тебе нужно отдохнуть, съездить к морю на недельку, развеяться…
— Молодец! — Илья с разворота хлопнул Беса по плечу, тот только охнул и даже присел от неожиданности. — А с тебя будет толк. Ладно, собирайся, летим на Сейшельские острова. Слушай, так может я зря Илонку спровадил?
— Какие такие острова? — встрепенулся Бес. — Нам никак нельзя на острова. Нам сюда надо, по месту, на побережье.
Илья скривился недовольно, а внутри полоснуло давно пережитое, на первый взгляд подзабытое, но неизменно вызывающее тупую боль при одном лишь воспоминании чувство.
— Ты в своем уме? — возмущенно взглянул он на Беса, хоть у самого внутри уже бежал холодок. — Про статус мой забыл, что ли? Люди моего уровня не отдыхают неизвестно где, тем более, в компании неадекватных идиотов. Да и с Илонкой разругался не в тему, что мне там делать?
— Черничное мороженое, — спокойно произнес Бес.
— Что? — не понял Илья и сделался совсем белым. Потом серым, потом багряным, потом снова белым. — Если что знаешь, скажи.
Бес только вздохнул. Он бы с радостью рассказал Илье о дочери, если бы не Кодекс, а так нет, строгий запрет. Хочешь помочь подопечному — ищи людей, которые могут помочь, да подсылай будто случайно. Вот и сейчас оставалась сущая ерунда — найти подходящих людей и подбить их рассказать Илье о Софии и маленькой Еве. А для этого не мешало бы выяснить, кто их ангелы-хранители и уговорить еще и коллег.
Глава 4
Шевелев всю дорогу удивлялся, как он дал так легко себя уговорить. Небольшой курортный городок на южном побережье он старался объезжать десятой дорогой вот уже шестой год. Не сказать, что это было сложно, скорее даже оправдано — стремительный взлет и развитие его бизнес-проекта за короткое время в буквальном смысле вышвырнуло Шевелева из привычной среды обитания на несколько десятков ступеней вверх. Там не было места недорогому отдыху, а уровень благосостояния уверенно определяли пятизвездочные отели лучших курортов.
Но была еще одна причина, и эту причину звали София. Девушка с пшеничными волосами до пояса, широко распахнутыми глазами и открытой улыбкой, с которой он познакомился шесть лет назад в том самом городке. Девушка, которая влюбилась в него и из-за которой ему совсем снесло крышу. От которой он уехал после безобразной сцены, и которая все эти шесть лет продолжала крепко держать в своих узких ладонях его бестолковое сердце.
София тогда училась на втором курсе, а сама в курортный сезон во время каникул подрабатывала от местной кафешки — продавала черничное мороженое в городском парке. Илья до безумия любил черничное мороженое и до безумия влюбился в девушку с пшеничными волосами. Их роман развивался стремительно, он стал ее первым мужчиной, и наверное поэтому решил, что София теперь должна принадлежать ему безраздельно.