Первое. Это идиот-миротворец. Ага, типа Матиаса Руста. Согласен, размер цели великоват, но что, если это какое-нибудь старое транспортное корыто, на котором вместе с ним летит ещё целый пучок активистов, журналистов-блоггеров и прочих болтунов-операторов. А мы их – раз!!! Ракетой в лобешник. Мне, конечно, на международный резонанс нагадить, но всё же…
Второй вариант. Это спецоперация. Не аэрофотосъёмка, конечно, нахрена ж она сейчас кому нужна. Но выброску десанта я вполне допускаю. Более того, возможно, что она уже произошла, и сейчас мы наблюдаем борт на автопилоте. А если там всё-таки остался лётчик, неплохо бы этого камикадзе посадить и потолковать с ним по душам, согласен?
И, наконец, вот тебе бредовая возможность, просто так, для размышления. Что если это беспилотник, который везёт какую-нибудь заразу и весь расчёт именно на то, что мы его собьем? Так, чтобы зараза с высоты накрыла максимально большую территорию? Не фыркай, я сам знаю, что бред, но просто представь, что есть и такая возможность. И ещё косой десяток подобных. А ты говоришь – «сбить», «сбить». Сбить – дело нехитрое. Но мне бы очень хотелось иметь приказ «сбить», полученный сверху. Да, чтобы меня потом козлом отпущения не сделали. Я знаю, что ты такой приказ тоже предпочтёшь получить, чем отдавать его сам. Ну и что, что министр обороны на Дальнем Востоке? Верховный главнокомандующий-то никуда, насколько я знаю, не делся? Вот и доложи ему, пока я своим перехватчикам пары развожу. Очень смешно! Хорошо, вот в результате и узнаем, сколько самолётов у меня способны летать и не разучился ли верховный отдавать приказы.
Что? Гражданский? Иностранец? Да брось! Изоляция изоляцией, но за новостями-то мы следим. Когда последний раз ты слышал о чём-нибудь подобном? Не восемьдесят третий год, чтобы самолёты так промахивались.
***
«Внезапная тревога». А что, бывает другая? Например, когда сидишь, ждёшь, минуты, секунды считаешь: «Ну вот, сейчас бабахнет!». И только тревогу объявляют, радостно бежишь вприпрыжку – ура, наконец-то, тревога, дождались! Увы, так бывает только в кино. Тревога в военном смысле – это всегда нечто такое, что вламывается в обычный рутинный распорядок в самый неподходящий, неожиданный момент. Примерно как она застала майора Сергея Хоменко на унитазе в сортире командного пункта 160-го истребительного авиационного полка, что расположился на аэродроме Бесовец под Петрозаводском. Сирена завыла так, что он едва не свалился с фаянсового сиденья. Почти сразу по коридору за стеной загрохотали бегущие ноги. Спустя ещё полминуты кто-то забарабанил в дверь туалета.
– Товарищ майор, товарищ майор! Тревога!
«Ну, твою же ж мать!». Майор Хоменко постарался в ускоренном режиме выдавить из себя остатки вчерашнего не очень свежего и плохо прижившегося в кишках ужина.
– Я слышу, не глухой! Через минуту буду!
В минуту уложиться не удалось, но спустя две с половиной он уже вбегал в командный пункт, отряхивая воду с рук – вытирать их ему показалось слишком долго.
– Докладывайте!
– Приказ из Оперативно-стратегического командования! Объявлена боевая тревога для перехвата воздушной цели. – Голос дежурного лейтенанта вибрировал и срывался от нервозного возбуждения. Видно было, как подрагивают его пальцы, а кончики оттопыренных ушей налились таким пунцовым оттенком, что казалось, об них скоро прикуривать можно будет. Тем не менее было видно, что этот вчерашний студент, отбывающий стандартную полугодовую воинскую повинность, голову не потерял, в истерику не впадает и действует по протоколу. Сам протокол, собственно, лежал раскрытым перед ним на столе. – Они особо подчеркнули, что тревога не учебная и нарушитель реальный. Включена сирена оповещения по части. Отправлено сообщение дежурным пилотам. Личный состав поднят по тревоге.
– Принято. Сообщение из штаба на мой экран. И коротко подробности.
– Есть. Вот приказ от командования. Крупная воздушная цель идёт на высоте примерно девять тысяч со скоростью около восьмисот. Движется с северо-запада в направлении приблизительно восточнее Вологды…
– В смысле – Вологды? Он где вообще сейчас?
– Сейчас он должен проходить примерно вдоль юго-западного берега Онежской губы…
– Примерно?! Как, вашу мать…, – Хоменко вдруг резко замолк и прикусил губу. Какой смысл орать на этого «пиджака»? Он-то откуда знает, как цель оказалась в глубине воздушного пространства, почти у них за спиной. А «примерно» и «приблизительно»… Он и сам прекрасно знает, что этот район прикрывается радарами, как задница привокзальной шлюхи – то есть практически никак. У них даже граница с чухонцами закрыта нормально только в районе Питера, а чем дальше к северу, тем дырявее решето. Если нарушитель идёт с северо-запада, то удивляться особо нечему.