Когда Джесс зашел в очередной поезд в Марокко, то заметил нескольких новых пассажиров. Одного из них было сложно не заметить. Блондин с голубыми глазами примерно того же возраста, что и Джесс, выглядел настолько мускулистым, что, казалось, был способен гнуть железо голыми руками… при этом он с осмотрительностью шагал мимо других людей и извинялся каждый раз, когда сталкивался с кем-либо. Слишком уж осторожничал.
Джесс встретился с ним взглядом на миг и кивнул, и это оказалось ошибкой. Великан направился прямиком к нему и спросил:
– Можно здесь присесть? – Он отлично говорил по-английски, хотя его немецкий акцент был очевиден.
– Здесь много мест, приятель, – ответил Джесс. – Садись куда угодно.
Джесс наделся, что парень поймет, что лучше пройти дальше, но вместо этого тот протянул Джессу свою мясистую руку для рукопожатия и представился:
– Томас Шрайбер.
– Джесс Брайтвелл.
Они обменялись рукопожатием, и парень плюхнулся всем своим огромным весом на сиденье рядом с Джессом, а затем с облегчением выдохнул.
– Наконец-то нашлось подходящее место, – сказал он.
Джесс едва ли мог согласиться с этим заявлением, учитывая, что Томас только что занял большую часть и его сиденья.
– Ты издалека? – спросил Джесс, ничем не выдав, однако, свое недовольство.
– Из Берлина. Знаешь Берлин?
– Лично там не бывал. Там хорошо?
– Очень хорошо. А ты? Откуда родом?
– Лондон.
– Англия? Это тоже очень даже далеко.
– Да, далеко. Полагаю, ты тоже едешь на обучение в Библиотеку?
– Ага. Надеюсь получить должность инженера. Мой дедушка многие годы был обладателем серебряного браслета.
– Инженерия… Это относится к юрисдикции Артифекса[5]. Я слышал, там все строго. Если у тебя есть родственник с серебряным браслетом, означает ли это, что ты в каком-то роде наследник должности? – Когда Джесс увидел растерянность на лице Томаса, то попытался спросить снова: – Если ты являешься наследником, то, возможно, не обязан проходить вступительные экзамены? Дети тех, кто носил золотые браслеты, могут попасть на обучение без экзаменов. Не знаю, однако, насчет серебряных.
– Было бы неплохо, да? Но нет-нет, ничего такого. Мне пришлось проходить экзамен.
– Да? И как, успешно?
Томас пожал плечами:
– Вполне.
– У меня семьсот пятьдесят баллов. Лучший в рейтинге Лондона, – лишь сказав это, Джесс осознал, что его слова прозвучали как хвастовство. Ну что ж, ладно. Он и правда этим гордился.
Томас вскинул свою бледную бровь и кивнул, сказав:
– Очень хорошо.
Что-то в осторожном и вежливом тоне Томаса заставило Джесса посмотреть на него.
– А у тебя сколько баллов? – спросил Джесс.
Томас, казалось, не очень хотел отвечать на этот вопрос, однако Джесс продолжал смотреть на него с ожиданием, и это сработало.
– Девятьсот двадцать пять.
– Что?
– Студенты из Берлина всегда хорошо проходили экзамены. – Слова Томаса прозвучали одновременно с гордостью и извинением.
– Хорошо проходили? Приятель, я уверен, что ни один профессор из Лондона не смог бы сдать лучше. Это, должно быть, лучший балл за весь год.
– Нет, – сказал Томас. – Лучший балл у нее. – Он быстро оглядел вагон и кивнул на молодую девушку, сидящую в самом конце. Джесс с опозданием узнал ее. Она зашла раньше, в компании родственников, которые окружили ее и вышли из вагона, только когда проводник сердито прикрикнул на них.
Она была настолько же маленькая, насколько Томас был большим. Джесс не мог хорошо разглядеть ее издалека, однако видел, что у нее была темного оттенка кожа и черный платок на голове. Сложно было рассмотреть вообще хоть что-то еще, потому что она уткнулась в книгу.
– Она, – сказал Томас. – Она, поговаривают, первая за всю историю проведения экзаменов получила стопроцентный балл. Не просто первая среди девушек. Первая среди всех. – Голос Томаса звучал воодушевленно и уважительно. Глядя на девушку, Джесс увидел, как она опускает книгу, заметив их взгляды, и уверенно смотрит на них в ответ своими карими глазами. Томас, смутившись, тут же отвел взгляд.
Джесс, однако, продолжил смотреть. Она была симпатичной, хотя и не обладала неземной красотой, но что-то в ней показалось Джессу интересным. Она вкинула брови, одну выше другой, точно как его брат любил делать, и Джесс попытался повторил этот жест. Ему опять не удалось.
Поэтому Джесс решил подняться на ноги и начал с трудом протискиваться мимо огромных колен Томаса.