Я выплюнул:
― Наверное, у придурка есть дела поважнее.
Как по команде, большая металлическая дверь слева от меня лязгает и скрипит. Входит Череп, в костюме-тройке, в блестящих кожаных ботинках, и в животе у меня закипает ярость.
― Как ты тут держишься, Киса? ― спрашивает он, подходя к Эмили. Беззаботно касается ее лица, и от этого у меня скручивает живот. Неужели он так прикасался к ней все это время? Я стискиваю зубы. Конечно, он это сделал. ― Не такая удобная, как моя кровать, верно?
Ублюдок! Хрипя, Эмили пытается отодвинуть от него голову.
― Просто прекрасно, благодарю.
Просто прекрасно? Ну да, у нее все в порядке. Кожа у нее мертвенно-белая, а губы синие, как небо.
― Она замерзла до смерти, ― замечаю я. ― Самое меньшее, что ты можешь сделать, это дать ей теплую одежду.
Череп резко поворачивается, будто забыл, что я вообще здесь.
― Посмотри на себя, такой заботливый. ― Он сардонически усмехается. ― Так романтично.
Он снова поворачивается к Эмили.
― Первое, что мы делаем с мокрой одеждой, это… снимаем ее, верно?
Я стискиваю зубы. Мудак собирается раздеть ее, и мне придется с этим смириться. Я сжимаю кулаки, когда он хватает ее за воротник белой рубашки и разрывает ее пополам, обнажая ее мокрые голые груди. Я стискиваю зубы. Насажу его на вертеле. Порежу на маленькие кусочки.
Джоэл тихо ругается и опускает голову, глядя в сторону.
― Ты так облажался, Череп.
Череп смеется.
― Не веди себя так высокомерно, Джоэл. Я помню, как ты срывал одежду с многих мокрых женщин, пока жил здесь.
― Ты говоришь вне контекста, ― парирует Джоэл, натягивая цепи. ― Эти женщины охотно соглашались. Не я заковывал их в цепи.
Череп оглядывается через плечо и выгибает бровь.
― Я не приковывал их цепями против их… — выплевывает Джоэл. ― Ты знаешь, что я имею в виду. Не искажай мои слова.
― Ты сам это делаешь. ― Череп возвращается к Эмили. ― Честно говоря, люди, которыми ты себя окружаешь, недееспособные.
― Тебе ли не знать о дееспособности.
Усмехнувшись, Череп срывает с нее остатки рубашки и с хлюпаньем бросает на пол у своих ног.
― Полагаю, что да.
Череп тянется к пуговице на джинсах Эмили и расстегивает ее. С трудом сглотнув, она закрывает глаза.
― Ты знаешь, ― начинает он, обхватывая руками пояс джинсов. ― Ты счастливчик, Стоун. У Эмили самая милая маленькая ки…
Эмили дёргается вперед, цепи натягиваются, скрипя, словно сломанные зубы.
― Ты лжец! ― Она кипит, и бросает на меня влажный от слез взгляд. ― У нас ничего не было.
Я прижал язык к нёбу, пытаясь успокоить себя. Никогда не чувствовал, чтоб кровь так горела, а мышцы были так напряжены.
― Или мы это сделали?
― Нет. ― Слеза скатывается по щеке, и Эмили стискивает зубы. Она смотрит на меня широко раскрытыми умоляющими глазами. ― Мы этого не делали.
Череп стягивает джинсы с Эмили по ногам, а потом разрезает их у лодыжек ножом, который вытащил из-за пояса.
Когда Эмили оказывается полностью обнажённой, он отступает и любуется ею, закрывая от моего взгляда. Он так близко, что я мог бы протянуть руку и свернуть ему шею, если бы не закованные руки.
― Что думаешь? ― спрашивает он, отступая в сторону. ― Я держал ее в довольно хорошем состоянии, учитывая обстоятельства, не так ли?
Я перевожу взгляд на гладкие ноги и останавливаюсь на кровоподтеке в районе бедра. Я видел достаточно ран в своей жизни, чтобы понять, что он от пули. Не говоря уже о ссадине на губе и синяке, и у Эмили, конечно же, не было достаточно еды. Я видел приманку для бойцовых собак и в лучшем состоянии. И еще одно: Эмили не может заставить себя даже взглянуть на меня, стыд сочится из ее пор, будто она сделала что-то не так. Что бы ни случилось за эту неделю, она ни в чем не виновата. В конце концов пострадает Череп, а не она.
Я перевожу взгляд на Череп.
― Теперь, когда я здесь, тебе лучше начать спать с открытым глазом.
Губы Черепа дергаются, но глаза темнеют. Он принимает мою угрозу всерьез.
И он должен это сделать.
Он крадется ко мне, медленно и расчетливо.
― Ты говоришь о большой игре, Стоун. Даже если тебе удастся убить меня, ты далеко не свободен. ― Ухмыляясь, он наклоняется, чтобы встретиться со мной взглядом. ― Как только ты присоединишься к их банде, ты уже никогда не сможешь ее покинуть. Даже после смерти.
Он хватает меня за плечи и разворачивает на цепи. Блядь.
― Джай… ― Эмили задыхается, эмоции переполняют ее голос, когда она видит мою свежую татуировку. ― Что ты сделал?