– Туда вообще-то нельзя, но я покажу, как пробраться. После занятий. На этом мы квиты.
Оставив позади шум столовой, ученики разбредались по аудиториям под звон колокола. Кальтонский давался легко. Со стратегией и тактикой возникли проблемы, но тоже ничего такого, с чем Айден не мог справиться, посидев за книгами. Он с трудом дождался окончания занятий и того момента, когда они с Николасом оставили учебники в комнате и снова оказались в коридоре.
Студентов в коридорах стало существенно меньше. Кто-то наверняка пошёл ужинать, другие устроились в комнатах заниматься… или скорее играть во что-то, может, даже в запрещённый в Академии вист. Большинство карточных игр считались азартными, а значит, точно опасными для юных аристократов, но к висту администрация относилась с особым презрением.
Николас вёл мимо полукруглых окон длинными коридорами, мимо масляных пейзажей на стенах и всё реже попадающихся учеников. Наконец они упёрлись в невзрачную лестницу из трёх ступенек и дверь. С огромным замком, от которого несло чарами.
– Её заперли недавно? – спросил Айден, догадываясь о причине.
– Нет. Ученикам нельзя на крышу. Как ты понимаешь, никто запрет не соблюдает. Чаровники обновляют магию, комендант меняет замки, но у нас много талантливых учеников. Есть даже своеобразное соревнование, сколько продержится новый запрет.
– Мы же только вчера начали учёбу. Уже взломали?
Николас с довольным видом поведал:
– Нынешний замок продержался аж три часа. И то, думаю, из-за того, что Ирвинг Блэкспот в этом году явился только накануне занятий.
Николас приложил ладонь к двери, осторожно провёл и надавил. Замок щёлкнул, и дверь открылась. Запирающие чары не считались сложными, хотя существовали и поистине виртуозные. Но здесь не императорский дворец, так что магическая «отмычка» – может, от этого самого Ирвинга Блэкспота – уже висела подготовленной.
– Даже не скрипит? – удивился Айден.
– А с чего должно? Мы тут регулярно смазываем. Масло, конечно, приходится незаметно одалживать.
После обеда на улице резко сгустились тучи и заметно похолодало. Крыша представляла собой большую площадку с множеством башенок и каменным парапетом. Ветер дул сильный и прохладный, так что Айден плотнее закутался в пиджак, галстук хлопал на ветру.
– Любимое место для вечеринок старших курсов, – сказал Николас. – Администрация прекрасно знает о наших развлечениях, но предпочитает смотреть сквозь пальцы. Ну раньше. В этом году вряд ли здесь будет что-то проходить.
Он покосился на Айдена, а потом сказал:
– Я знаю, какое место ты хочешь увидеть.
Он двинулся вперёд, обходя многочисленные башенки, поднимаясь не выступы или спрыгивая на уровень ниже. Крыша представляла собой неровную площадку, где и потеряться легко. Наверняка имелись другие выходы, но, возможно, там чары мощнее.
Они остановились на пятачке, с которого виднелась часть кладбища. Здесь парапета не было, только слив, за которым три этажа до земли. Помедлив, Айден всё-таки подошёл к краю и заглянул. Там красовался памятный камень и что-то вроде свежей клумбы.
Прислушавшись к ощущениям, Айден отпустил их, и тут же его захлестнула мощная аура смерти – она вздохнула ему в лицо стоном осеннего ветра и ароматом цветов, выросших там, где пролилась кровь. Настолько осязаемо, что Айден пошатнулся. Вряд ли упал бы, но Николас на всякий случай оттащил его от края.
– Раньше там был очередной шедевр садовых украшений, – сказал Николас. – Камни, какие-то декоративные пики. Их убрали сразу… после.
Рассеянно кивнув, Айден снова придвинулся к краю, но на этот раз не позволил ощущению смерти захватить себя. Однажды он осмелится, подойдёт к этой клумбе внизу и приложит руку. Позволит чужой боли захватить себя и ноюще отозваться собственной. Земля отлично сохраняет отпечатки смерти, эти ощущения, тьму и тени.
Однажды Айден осмелится впустить в себя то место, где умер его брат.
Сейчас он уселся на крыше, свесив ноги вниз. Слив мешал, но так даже лучше. Не позволяет забывать, что вообще-то это крыша. Помедлив, Николас устроился рядом.
– Я его не знал, – сказал он. – И меня здесь не было. Вечеринка старшего курса, последняя перед окончанием года. Помню, какой поднялся переполох. Сам я ничего не видел, нас сразу по комнатам заперли. Но Милтон на свидание ходил, так что быстро оказался рядом. Говорил, лекари до последнего пытались помочь.
– Бессмысленно, – отстранённо сказал Айден. – Он умер быстро.
Он читал официальные отчёты. Они восстановили картину вечера довольно точно: два десятка людей веселились на запретной вечеринке на крыше. У них было море пунша, ведьмины шляпки и Бездна знает что ещё. Конрад оступился и упал – никто толком не видел. Или не мог вспомнить.